Предательство

После того, как я возобновила свои обязанности в качестве почетного гостя, я вступила в милую беседу с одной из подруг моей матери о Стэнфорде. Я и не знала, что она тоже была его выпускницей. Было так приятно говорить о кампусе и слушать ее воспоминания, что я потеряла счет времени. Может быть, это было не то, что я потеряла. Может быть, это был мой защитный механизм, то как я выживала. Я выбросила из головы мои столкновения с Алтоном так, как другие выбрасывают из головы плохой день на работе. Как только все закончилось, я отложила его в сторону. Не будет ничего хорошего от осмысливания и воспоминаний. Годы лекарств от тревоги научили меня этому. Я совсем забыла о моем вызове в кабинет, пока на горизонте не замаячила моя мать.

— Извините нас, Бетти.

Моя мать повернулась ко мне.

— Милая, ты нужна нам на пару минут.

Обращаясь к нам обеим, она добавила:

— Это не займет много времени.

— В чем дело?

— Я должна была сказать тебе еще сегодня днем. Просто, мы так прекрасно проводили время. Я, — она перестала говорить, когда мы пришли к закрытой двери.

Потом, прежде чем открыть ее, она сказала:

— Пожалуйста, Александрия, не говори глупостей.

Я оступилась, когда она открыла дверь и три пары глаз обратились в нашу сторону.

Глава 9 Шестью неделями ранее

Темнота танцевала в мерцающем взгляде Нокса.

— Ты не знаешь своих жестких границ?

Я покачала головой.

— Я-я была очень сосредоточена на учебе. Я говорила тебе, что я только что выпустилась. Я на самом деле не…

Я опустила подбородок. Дело было не в том, что я была девственницей. Я не была. Но все в моей жизни, жизни Алекс было милым и очевидно спланированным. Границы не были проблемой. Если бы мне пришлось быть честной до конца, то всё, что было в сексуальной жизни Алекс — скучно. Наверное, поэтому я редко ходила на свидания. В тех немногих случаях, когда я шла на близость, это было очередным разочарованием, во всех смыслах этого слова. Я лучше проводила время со своим вибратором, чем с немногими парнями, которых знала в колледже.

Челси сказала, что я должна обдумать это и быть более раскрепощенной. Я беспокоилась о долгосрочных последствиях использования её совета. Я подозревала, что многие из моих одноклассников начнут впечатляющие карьеры. Мысль встретиться с одним из них — секс-на-одну-ночь — в зале суда в один прекрасный день не очень сочеталось с моими долгосрочными карьерными целями. Мне было спокойнее с моим вибратором. У него не было стремлений к судебной системе.

— У тебя был секс? — спросил Нокс.

— Да, — ответила я с негодованием.

— Так значит ты знаешь, что тебе нравится? Правильно? — Он все еще смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

Я встала и обхватила свой живот.

— Нокс, я не думаю, что знаю тебя достаточно хорошо, чтобы вести этот разговор.

Он встал с дивана и мгновенно притянул меня к себе.

— Узнаешь.

Дрожь прошла сквозь меня, когда его слова прогрохотали в моей груди. Его ответ был не только обещанием, но и угрозой. По тому, как мой пульс участился, я была уверена, что угроза заинтриговала меня больше, чем обещание.

— Н-но мы договорились на одну неделю. И всё. Это означает не углубляться в жизни друг друга.

Он поднял мой подбородок.

— Чарли́, я не в твою жизнь хочу углубиться.

Вот дерьмо!

Мои щеки обдало жаром. Я тоже этого хотела, но не сейчас. Я все еще пыталась вступить в борьбу с маятником эмоций, которые Нокс пробудил во мне. То, как его голос рикошетом пробивался через мое тело, то, как его прикосновение искрило электричеством, и осознание того, что даже тогда, когда я была расстроена, я все еще хотела его.

Опять же, напомнила я себе, я была расстроена только час назад. Я не хотела, чтобы примирительный секс был нашим первым — первые разы должны быть особенными.

— Мы можем жить одним днем?

Он вздохнул.

— Можем. Я хочу установить основные правила.

Не осознавая этого, я закатила глаза.

— Опять правила.

— Да, — ответил он, не страшась моей реакции. — Мы коснулись их в моем номере, прежде чем ты так грубо ушла.

Я высвободилась из его объятий и скрестила руки на груди.

— Я не была грубой. Я думала…

— Ты думала, что я женат.

— Я думала, что ты обманщик, — пояснила я.

— Женатые мужчины и обманщики… Мы положили начало твоему списку жестких границ. Это хорошо, — добавил он. — Чарли́, ты не должна говорить мне о себе больше, чем хочешь. Но у меня тоже есть жесткая граница — правило: честность. Ты должна быть честной со мной, и я буду делать то же самое. Тебе не нужно говорить мне всё, но тому, что ты скажешь, я должен быть в состоянии верить, без сомнения. Я прост и до безумия правдив. Я привык говорить то, что у меня на уме, и я хочу, чтобы другие делали то же самое. Я не обманщик или лгун и не хочу, чтобы задевали мои чувства. Не убегай, как сегодня, снова. Скажи мне, когда что-то беспокоит тебя — я могу справиться с правдой.

Меня пронзило чувство вины. Я опустила руки и подбородок, больше не чувствуя себя крутой, как ранее. Моя нечестность по поводу того, кем я являюсь, уже нарушила его жесткую границу — его правило.