Предательство. Последние дни 2011 года

— Ну как, холодное? — спросил Вова, когда Сергей сел на переднее сиденье и зажал ногами десятилитровую бутыль с пивом, чтобы она не тряслась во время движения.

— Холодное не то слово, считай, ледяное.

По дороге они разговаривали, и Вова иногда оборачивался к Сергею. Сергей решил воспользоваться ситуацией и подколоть Вову:

— Вова, смотри на дорогу и держи руль.

Вова засмеялся.

— Не пойму, больше двадцати лет ежедневно за рулем и без аварий, а твой отец все боится, не доверяет?

— Конечно, доверяет и не боится. Я думаю, это ответственность. Он глава семьи и переживает за всех нас. Все просто. Даже очень.

Осторожно войдя в квартиру с бутылью пива, Сергей ощутил приятный запах готовых хинкали и услышал громкий смех соседей, которых Жанна пригласила. Это было обычным делом, но Вова обрадовался:

— Хорошо, что пришли. Есть кому пить пиво.

— А что ты переживаешь? Твоя норма пол-литра, основная нагрузка, как всегда, легла бы на меня. Это мне надо было переживать.

— Ладно, не изображай из себя Геракла.

Жанна, хотя и была занята соседями, с улыбкой смотрела на мужа и брата. Они добродушно подкалывали друг друга, но почти за пятнадцать лет ее супружеской жизни ни разу не только не поругались, но и не обидели друг друга.

* * *

Изредка, это почувствовал Сергей Георгиевич, Маша поглядывала на него. Когда она в очередной раз обратила свой взор на него, он спросил:

— Что-то не так?

Маша засмущалась, потом собралась с духом и спросила:

— Если спрошу, не обидитесь?

— Обещаю. Хочешь, скажу, как говорили в детстве: «Клянусь мамой».

Последняя реплика подбодрила Машу, она чуть-чуть улыбнулась, набралась смелости и решилась спросить:

— Олег Борисович немного учит меня водить машину. Он всегда твердит, что руки на руле должны соответствовать положению стрелок часов «без десяти два». А Вы…

— А у меня соответствуют положению «без двадцати пяти два», — подхватил разговор Сергей Георгиевич. — И левая рука вывернута — это бравада, осталась от молодости. Должен признать, что учат тебя правильно. Но, обрати внимание, до входа в поворот, в условиях сложного движения — я меняю положение рук, и они правильно расположены на руле. Безопасность превыше пижонства. От дурных привычек трудно отвыкать, а они у меня, как у обычного человека, есть, и их немало. Но я умело их прячу.

Сказав последнюю фразу, Сергей Георгиевич улыбнулся. Маша совсем не ожидала, что он — «интересный человек», как определил Олег Борисович — может говорить о себе просто и с большой долей иронии. Это ее поразило, она поняла, что с ним можно говорить обо всем.

— Привычки к нам цепляются, а знания приобретаются. Только понимание жизни приходит с годами. Мудрость, Маша, подобна вину и коньяку — настаивается в бочке времени, — сделал вывод Сергей Георгиевич.

— Мудрость — это жизненный опыт?

— Мудрость и опыт — разные понятия или категории, не знаю, как правильней определить, я не философ. Не всякий человек, имея жизненный опыт, может быть мудрым. Опыт — это необходимое условие для мудрости, но не достаточное.

— Молодой человек не может быть мудрым? — проявляла интерес к разговору Маша.

— Нет. Он может быть очень-очень умным, очень знающим, образованным и так далее, но мудрым не может быть. Для этого нужно время. Мудрость — прерогатива времени, можно сказать, старости.

После небольшой паузы Сергей Георгиевич признался: