Предчувствие беды

А потом началась боевая учеба. Конечно, понятие "усиленный батальон" предполагает, что этот батальон способен выполнять более серьезные задачи, чем обычный батальон – но не до такой же степени! Это ошибочное мнение, что сила батальона – это все его бойцы. Сил батальона – это максимум половина его бойцов, все остальные – обеспечение. Но не в сто пятьдесят четвертом. В сто пятьдесят четвертом каждый боец должен владеть двумя воинскими специальностями – как минимум. Повар должен уметь стрелять из гранатомета, водитель – работать оператором ПТУР. Если три специальности разом – это еще лучше. Конечная цель – чтобы в случае чего использовать в бою каждого бойца. Каждого! И получалось, что батальон этот, по силе ненамного должен был уступать целому полку.

Подготовка тоже на уровне – во всей Советской армии так не готовились, как готовились в этом батальоне. Тот, кто служил на должностях среднего командного состава знает, как тяжко провести учения с личным составом. Это только кажется, что от лени и самодурства вместо учений солдаты листья зеленым красят. Учения организовать – это надо на полигон заявку подать, на моторесурс заявку подать, на боеприпасы заявку подать. Все это утверждается с большим скрипом – например на всю Кантемировскую дивизию на год выделяется четыре боевых гранаты ПГ-7. Четыре! На дивизию! Вот и проводи учения! Это тебе не негры племени тумба-юмба, которым валом валят. И не страны, желающие идти по пути социализма – им тоже валом валят. Все лежит на складах длительного хранения, все как положено, по срокам хранения, срок хранения истек – кладется новое, старое на уничтожение. На учения – ни-ни**…

А тут – пригнали новую технику – БТР-60ПБ и БМП-1, подписывали любой моторесурс, выделяли любой требуемый объект учебные и боевых боеприпасов. В итоге – тренировались день и ночь, учились стрелять на звук, на вспышку, с ходу, на предельную дальность, а технику разве что кверху колесами или там гусеницами не водили.

И конечно прикидывали – с чего бы это. С юга Союз подпирали три недобрых соседа – Китай, Афганистан и Иран. Афганистан – вроде бы свой, но неспокойно. Китай – там не батальон, там пару армией готовить надо.

И еще был Иран…

* прим автора – совершенно секретно

** к сожалению это действительно было так. Буквально десятками и сотнями тонн вывозились и уничтожались патроны, гранаты вылежавшие срок хранения. Нет чтобы на учения солдатам отдать, пусть выстреляют, а на хранение заложить новое. Еще учений боялись, потому что может произойти несчастный случай и кому то придется отвечать. В общем и целом – маразма было предостаточно.

Москва, Кремль

01 августа 1979 года

Был первый день последнего месяца лета. Последнего лета последнего спокойного десятилетия Империи. Да, на горизонте, где-то вдалеке, так далеко, что их едва было видно, клубились черные тучи. Но империя была столь сильна и велика, что все были уверены – гроза как и всегда пройдет стороной.

Так что – в Москве убегал первый день последнего месяца лета и солнечные блики играли в лужицах, оставшихся после прошедшего ночью дождя, а тучи закрывали солнце лишь на короткий миг, уносимые порывистым ветерком. Страна жила, строилась, работала, любила. Уже вовсю шла подготовка к предстоящей в следующем году Олимпиаде – спешно возводилась олимпийская деревня, на окраинах вырастал невиданной доселе роскоши терминал "Шереметьево-два". Дороги пока не латали – все равно надо зиму пережить, и заграничный дефицит больше обычного в продажу не выбрасывали. Тоже еще рано.

Черный, грузный, словно облитый застывшим стеклом ЗИЛ по хозяйски, не снижая скорости проехал Боровицкие ворота Кремля, принял направо. Водитель сбросил скорость – пассажир терпеть не мог нарушать правила дорожного движения, а тут уже – не город. Путь его был недолгим – машина аккуратно подрулила к подъезду яичного цвета "генсековского" корпуса. Как это и полагается по инструкции прикрепленный – он был единственным, выскочил с переднего пассажирского сидения, огляделся по сторонам и только тогда открыл пассажирскую дверь огромной машины, выпуская своего пассажира – среднего роста, пожилого, в очках в роговой оправе…

Первый пост охраны миновали прямо у входных дверей – парный, состоящий из двух человек. Первый – старший лейтенант армии, второй, стоящий напротив него – равный ему по званию старший лейтенант госбезопасности. Оба – в идеально отутюженном обмундировании, рослые, крепкие, без особых примет.