Предчувствие беды

С Китаем и в самом деле были проблемы. Сейчас историки, изучая 1978 и 1979 годы огромное внимание уделяют подготовке вторжения советских войск в Афганистан – но при этом проблемы рассматривают в одном, исключительно узком аспекте, акцентируют внимание на противостоянии США – СССР, старательно забывая про других игроков. А они были. В 1979 году китайские войска напали на Вьетнам – эта истерзанная американскими бомбежками, многолетней чудовищной войной страна только начала приходить в себя – как началась новая война. Причем это война с противником, у которого идеология была почти одной и той же с вьетнамской – коммунистической. Китай знал о том, что объединившийся Вьетнам пользуется поддержкой и покровительством СССР – и тем не менее напал. Блицкрига не получилось – бесчисленные полчища плохо вооруженных, почти не имеющих бронетехники китайцев столкнулись с отлично подготовленной, оснащенной советским вооружением, закаленной в многолетних боях с американской армией, армией Вьетнама. Но хуже того – с южных границ поступали донесения о том, что Китай готовит вооруженное вторжение в еще одного сателлита СССР – Монголию которая вообще считалась шестнадцатой республикой СССР. Граница Китая и Монголии был сильно уязвима – обычная степь, никаких рубежей, за которые можно зацепиться и выстроить оборону. И если полчища китайских солдат как саранча хлынут через границу…

За Китаем и в том и в другом случае стояли Соединенные штаты Америки. С тем пор, как в 1971 году президент США Никсон "открыл" Китай – Китай, несмотря на официально провозглашаемую коммунистическую идеологию, отчетливо подыгрывал во всем американцам. А ведь есть и советско-китайская граница… В общем – надо понимать, что принятие жесткого решения по Афганистану в конце семьдесят девятого сопровождалось ростом напряженности именно на южных рубежах Империи…

– Нет, Леонид Ильич… Не Китай. Афганистан…

– Там то что… – Брежнев окончательно открыл глаза, зашарил по столику в поисках очков – там спокойно ведь было…

– Сводки местной резидентуры выглядят все более тревожными. Раскол в партии так и не преодолен, вместо этого одна группировка в партии уничтожила другую, некоторых – даже физически. Теперь раскол все более очевиден уже в победившей группировке – часть членов партии ориентируется на ее генерального секретаря, Нур Мухаммеда Тараки, часть – на его заместителя, Хафизуллу Амина. В любой момент это противоборство может перейти в острую стадию.

– Тараки…

Брежнев вспомнил Тараки – тот уже приезжал в Москву и лично встречался с Брежневым. Вообще, политика Советского союза в некоторой степени зависела от личных отношений Брежнева с тем или иным лидером. Это не значило, что Брежнев сеял вражду – наоборот. Добрый и открытый человек, он искренне старался найти друзей среди руководителей других стран и построить с ними, прежде всего личные дружеские отношения, полагая, что так проще будет решать и дела государственные. Лучше всего у Брежнева отношения складывались с генеральным секретарем компартии Чехословакии Густавом Гусаком – Брежнев даже отправлял семью на отдых в Карловы Вары. Но и с Тараки общий язык найти удалось.

Амина Брежнев лично не знал.