Предчувствие опасности

Вся эта история с Платой, жертвоприношениями, ловушками и ложными обвинениями вкупе с поддельным завещанием смердела настолько, что можно было не сомневаться — едва в Канцелярию поступит информация, кто именно сбежал, как начнется масштабная облава. По идее, вначале им предстояло обыскать Таркент, раз уж официально ни Бран, ни его попутчики не покидали города.

По факту же, в Канцелярии сидели не дураки. Сумели сбежать из королевской тюрьмы — сумеют сбежать и из Таркента. Возможно, демарш Нимрода смог бы их отвлечь, если бы у телохранителя было время изготовить достоверные трупы, а не запастить пластиной иллюзорных двойников. Но времени у него не было, и Канцелярия не знала, в каком именно направлении сбежали проходящие по «делу Платы Укротительницы», следовательно, розыскные листы и Статусы поступят по все города и веси, куда только возможно.

Во все отделения Канцелярии поступит дополнительная ориентировка, патрули и заставы на дорогах будут предупреждены. С учетом любви к снятию полных Статусов — шанс скрыться был только один — не контактировать с представителями властей, огибать заставы, не входить в города, пробираться к Хребту ножками, прячась и скрываясь.

Либо можно было рискнуть и попробовать проскочить, уповая на то, что в Амадеум еще не передали их Статусы, не закрыли для них порталы и телепорты. Существовали и нелегальные телепортисты, да вот беда, чтобы выйти на них, надо было иметь плотные связи с криминальным миром. Власти желали сохранить монополию на связь и быстрые перемещения за собой, и у них это вполне получалось.

— Привет, красавица! — остановился возле Ираниэль дилижанс.

Эльфийку, в образе загорелой, грудастой селянки выставили на дорогу, как приманку. Извозчики, гоняющие дилижансы между городами, всегда были не прочь подзаработать, подбирали пассажиров по дороге, лишь бы те платили.

— Садись, прокачу за полцены, если ты составишь мне компанию и согреешь своим присутствием! — не стал скрывать своих намерений Извозчик.

Красивая селянка, оттопырившая телеса, да посреди ночной дороги? Явно не монетками намерена рассчитываться, чего уж там. Места наверху пустовали, да и пассажиры внутри дилижанса наверняка спали. Это была особая разновидность поездок, «в ночь», чтобы вечером залез в дилижанс, заснул, а утром проснулся уже на месте. Между делом всегда можно было остановить дилижанс, прислонить к дереву веселую селянку, раз уж та сама не прочь, в общем скрасить скучную поездку, да еще так, что никто ничего не заметит.

— А если я буду не одна? — игриво произнесла Ираниэль.

Увидев, что из кустов выходят отнюдь не игривые селянки, извозчик ощутимо занервничал и собрался хлестнуть лошадей, уносясь прочь. Эльфийка, предлагая «испытанный и проверенный план», как то не учла всех изменений: живых рядом стало больше, да и Гатар в целях маскировки кутался, скрывая кожу и лицо. Самое то посреди ночной дороги, для одинокого Извозчика, да еще и несущего ответственность за жизни своих пассажиров.

— Погоди, — выступил вперед Бран, спасая положение.

Воля Брана придавила Извозчика, замедляя принятие решения, Харизма и Темное Очарование вступили в дело, сбивая страх.

— Мы заплатим полную цену, как за спальные места, а также тихо сойдем еще до Амадеума, — предложил он. — Нам не нужны шум и внимание, так что никаких проблем в дороге не будет.

Возможно, потом Извозчик все поймет, когда Статусами и портретами Брана и остальных будут увешаны все столбы в округе, но это не имело значения. Либо они успеют в Амадеум до рассылки из Тайной Канцелярии и окажутся за пределами Стордора, либо не успеют и тогда их попробуют схватить на въезде.

В Извозчике боролись страх, жадность и влияние со стороны Брана.

— Залезайте и сидите тихо, — произнес он, — не привлекая к себе внимания. Деньги вперед. В разговоры со мной не вступайте. Если хоть что-то подозрительное начнется, я сразу подам сигнал тревоги.

Он постучал по гильдейскому медальону, Бран лишь улыбнулся в ответ. Сообщать извозчику, что существует масса способов заглушить медальон, он не стал. Возможно, тот и сам был в курсе.

— Струсил, но деньги взял, ха, мне же лучше, не надо будет терпеть этого мужлана, вечно от них лошадьми несет, словно с кентавром сношаешься, — бормотала под нос Ираниэль.

Бормотала нарочито так, чтобы ее услышали, при этом сохраняя видимость разговора сама с собой.

— Ты спала с кентавром? — громким шепотом возмутился Минт.

Гатар едва заметно ухмылялся, лежа на скамье и разглядывая луны и звезды в небе. Марена сидела, нахохлившись, не замечая, что происходит вокруг.

— Осуждаешь? — лениво спросила эльфийка.

— Я, эм-м-м, это…, - внезапно растерял все слова Минт.

— Так ты не спеши осуждать, не разбираясь в вопросе, — посоветовала Ираниэль. — Вначале сам переспи с кентавром, потом уже осуждай!

Взгляд Минта вспыхнул яростью, лицо его стремительно краснело. В совокупности с золотистым светом Боса и зеленоватыми лучами Моса, выглядел Минт сейчас словно сочное яблоко с губами, носом и глазами.