Предчувствие весны

— И скажи купцу, пусть одежду тебе подберет. Во-первых, выглядишь ты, как… хм… как вольный человек. Во-вторых, замерзнешь в дороге. Все-таки ехать далеко. Пусть Трот тебя оденет как одного из своих работников.

— Хорошо. А в замке народу много?

— Человек пятьдесят или больше. Но я не хочу много людей с собой брать, это будет подозрительно. Подумай, кто может потребоваться из ваших. Обух обещал, что с нами снарядит, кого ты назовешь.

— Э, Хромой, — Хиг беспечно махнул рукой, — разве я когда в помощниках нуждался? Тем более, если с тобой в паре! Ты только продумай все, как следует, и не говори, что все будет просто.

Хромой с сомнением поглядел на приятеля. Коротышка снова приободрился… Хиг весело подмигнул.

— Ну, как скажешь, — решил наконец меняла, — еще напомни Троту, пусть для меня какой-нибудь тулупчик приготовит. Хоть высплюсь в дороге…

Разбойник удалился, а Хромой погрузился в тяжелые раздумья. Коротышка никогда не унывает и всегда весел, незаменимый исполнитель, но планировать операции ему Обух никогда не доверяет. А этот поход целиком и полностью — идея Хромого. Меняла вытащил план замка, который вручил ему при последнем свидании Эрствин, и погрузился в раздумья.

* * *

Около полудня Хромой убрал карту и переставил стул к окну. С утра, вроде, зарядил снег, но сейчас непогода прекратилась, и даже сквозь толстые дешевые стекла несложно было отличить стражника в ярко начищенной каске от простолюдина. Когда на улице появился Лысый, важно вышагивающий во главе полудюжины подручных, Хромой вышел на крыльцо. Сержант, похоже, собирался пройти мимо, но меняла окликнул:

— Привет, Коль! Можно два слова тебе?..

Стражник нахмурился и, бросив своим: «Давайте к воротам, я сейчас догоню!» — обернулся к Хромому.

— Ну, чего тебе? Говори скорей, видишь — я на службе.

— А я как раз по служебному делу. Коль, загляни ко мне, сделай милость. Хочешь, сейчас, а хочешь, на обратном пути.

Меняла говорил спокойно, но настойчиво. Лысый подумал и кивнул:

— Ладно.

В лавке Хромой сразу приступил к делу:

— Не беспокойся, я тебя не задержу. Завтра — тот самый день, когда я выведу из города обоз. Несколько повозок и десяток людей. Я тоже еду. Мы уговаривались, что нас пропустят без досмотра, помнишь?

— Сделаем, — нехотя буркнул сержант.

— Коль, для меня это важно.

— Да что ж там такое?

— Обещал же, расскажу, если вернусь живым. Ну, если мы порешили насчет завтра, то у меня все.

Лысый уже не делал вид, что торопится.

— Все, говоришь?

— Да, если ты не хочешь потолковать о Жабе и Рыбаке.

— Тише ты! — неожиданно всполошился Токит. — Тише говори!

Хромой не впервые подумал, насколько удобней и безопасней иметь дело с теми разбойниками, что носят лохмотья, а не кольчуги. У тех побольше и честности, и отваги.

— Не беспокойся, в этой лавке ты под моей защитой, — важно промолвил меняла, но послушно стал говорить тише. — Что, надоела вся эта история? Хочешь закончить?

— По-моему, пора. Твой приятель сухой. Я хочу сказать — выжат досуха.

— Хорошо, тогда слушай, как это все закончить. Я тоже кое-что слыхал… насчет Раша, — меняла постарался напустить на себя таинственный и многозначительный вид. — Он очень зол, особенно из-за золота. Все-таки в наше неспокойное время золото — единственная незыблемая ценность. Хотя, если вдуматься — что в нем? Металл… Однако Раш не задумывается, он очень убивается, говорят из-за золота.

— Ты знаешь об этом… — Лысый поскучнел. — Когда завяжем, я пересчитаю, кому сколько причитается… и уж тогда окончательно…

— Коль, ты не понял. Я не в претензии, я же тебе сказал: меня устроит столько, сколько ты сочтешь нужным выделить на мою долю. Ты только завтра не подведи.

Лысый, похоже, смутился, во всяком случае, он буркнул:

— Ты хороший друг, Хромой. Но я тебе еще подкину монет, не сомневайся.

— Спасибо, Коль, ты тоже хороший друг. Так вот, я кое-что знаю. Лучше всего провернуть последнее дельце послезавтра или через два дня. Только не спрашивай меня, почему! Это не моя тайна.

— Ну… Я уж вовсе не думал ни о каких дельцах… Раш вконец рассвирепел, страшно к нему лезть.

— Послушай меня и решишь после этого, делать последний заход или нет, — терпеливо повторил Хромой, — в конце концов, ты можешь сработать в открытую, хлопнуть точку Рыбака как стражник, конфисковать, что найдется, и сдать в казну.

— Можно и так, конечно… да под конец твой приятель сдал очень сладкое местечко… Жалко упускать…

Стражник оттянул воротник и повертел головой, будто ему стало жарко. Он и боялся Рыбака, и хотел накрыть последнее из названных Жабой «местечек». И еще ему очень хотелось услышать хоть что-то ободряющее. Жадность в его душе уже одолевала трусость, но Лысому хотелось получить ну хоть какое-нибудь обоснование собственной алчности. Хоть что-то, что оправдает пренебрежение осторожностью.