Предчувствие весны

Прихожане считали великой честью, если архиепископ почтил присутствием церквушку, куда ходили разве что жители ближайшего квартала. В конечном счете привычка Мунта служила тому, что посещаемые им часовни становились более популярны, а жители Ванетинии ревностней относились к ежедневным молитвам и охотней посещали храмы… шутка ли — вдруг оказаться рядом с его высокопреосвященством, вместе творить молитву! А что, если обращение к Гилфингу, произнесенное в присутствии главы Церкви, верней достигнет ушей Светлого? И верней исполнится?

Вот только секретарям отыскать архиепископа иногда бывало затруднительно. Словом, когда Мунт появился в Валлахале, малый совет был в сборе. Архиепископ вошел, все торопливо начали подниматься, грохоча стульями, прелат скороговоркой благословил вельмож и императора.

Алекиан, едва дождавшись, чтобы прелат сел напротив, тут же заговорил:

— Итак, вам известно, что нынче во время аудиенции у нас состоялась тайная беседа с главой энмарского посольства. Ваше высокопреосвященство, вы узнаете детали чуть позже. Почтенный мастер…

Алекиан сморщил лоб, пытаясь вспомнить имя энмарца, но так и не смог, второстепенные сведения он отбросил в часовне. Молитва очистила разум, а имя купца ему незачем помнить.

— Мастер, член энмарского Совета поведал мне кое-что, сопроводив просьбой хранить свои слова в тайне. Посему мы огласим лишь то, что необходимо, оставив в стороне малозначительные подробности. Предложение Энмара заключается в следующем: они готовы обеспечить безопасность судоходства к югу от Ливды. Таким образом, Ливда станет портом, куда могут быть морем доставлены грузы из вольного города. Нам останется только обеспечить сухой путь из Ливды в Ванет, и империя получит южные товары в обход Альды.

— Мой дорогой супруг, это полностью соответствует вашим замыслам, — промолвила императрица.

— Именно так. Мы полагаем, мысли связанные с Сантлаком, посланы нам свыше, такова гилфингова воля, чтобы на западе Империи установился истинный порядок. И вот подтверждение — Светлый внушил энмарцам, что нужно оказать нам содействие.

— До сих пор они противились воле вашего императорского величества, — заметил Кенперт. — Доподлинно известно: они призывали города побережья вступить в союз…

— Эта затея провалилась, — заметил Алекиан, — и здесь мы видим вмешательство свыше.

— Кроме того, они рассылали письма правителям юга, призывали установить безопасный путь их товарам в Геву. Прямых доказательств у нас нет, но косвенные весьма убедительны.

— Что ж, — Алекиан улыбнулся, что случалось нечасто. — Их купцы достигли Гевы, минуя наши территории. Достигли Гевы и нашли ее неплатежеспособной. Этот… этот посол снова подтвердил: они придерживаются прежней политики и не станут препятствовать своим подданным везти южные товары в Альду, Геву и далее. Однако спешка, с которой они гнали послов сюда, говорит: Гева их не устраивает в качестве основного партнера.

— Нет гарантий, что они не отправили точно такое же посольство и в Геву тоже, — буркнул Коклос.

Карлик видел, что происходящее лишено логики. Энмар, до сих пор проводивший, хотя и сдержанно, антиимперскую политику, вдруг сменил курс. Рука божества? Коклос не верил в чудеса, он считал, что император совершает ошибку, готовясь к походу на запад. Да и какой поход? Без армии, оставляя позади опасных врагов? Наиболее логичным было бы с весной собрать армию на северо-востоке — против нелюдей и гевцев. Да ведь большую часть гвардии и отправили туда… Но запад? Воистину, решение, которого не мог принять простой смертный. Однако гилфингова ли здесь воля? Не Гангмар ли Темный нашептывает Алекиану самоубийственный план? Полгнома огляделся. Судя по мрачным лицам присутствующих, вельмож посетила та же мысль, что и карлика.

* * *

Коклос глядел в мутные глаза участников совета и думал: ни один из них не решится. Все — все до единого — понимают, сколь губительный план зреет в голове Алекиана, но никто не рискнет сказать слово против. Или все же рискнет — но не первым? Эх, будь что будет. Карлик встал на стуле, чтобы привлечь внимание, и заверещал:

— Ваше императорское величество! Мои добрые господа! Я удивлен! С каких пор мы стали верить словам энмарских купцов? Они все сплошь выжиги и проходимцы! Я и своих-то денег им бы не доверил, а тут — судьба империи!

Коклосу было непривычно, он не умел рассуждать без шуток. Но он знал: начни сейчас острить — и все сведется к тому, что над его словами с облегчением посмеются, а потому карлик изо всех сил старался оставаться серьезным.

— То, что осталось от империи, окружено врагами, мы в осажденной крепости! И вдруг император совершит конную прогулку в Ливду! Без охраны! На это не решился бы и… — Коклос хотел сказать «и прежний император в лучшие времена», но вовремя передумал, напоминание об отце могло привести Алекиана в ярость… с ним стало так непросто! — никто бы не решился! Как мы заставим сантлакских сеньоров уважать императора? Силой? Они не понимают иных аргументов, кроме силы!