Предел не положен

Время, проведенное с магистром Цветов, стало удивительным периодом исследований как внутреннего, так и внешнего мира. Окружающий меня мир, мои друзья, моя жена, мое будущее дитя – все стали для меня другими, я стал относиться к ним как к чудесам, как будто ни уколы ревности, ни страх, ни импульсивный гнев не могут пробиться сквозь волну стыда, возникающую при одной только мысли о подобных чувствах. И жизненное странствие стало более ярким и легким и вместе с тем более осознанным.

Все это, более широкое видение мира и многогранной вселенной вокруг нас, и есть секрет непоколебимого спокойствия магистра Кейна, его неизменной доброжелательности и скромности. Он пришел к тому, что знает свое место, и это ни в коей мере не унизительно. Нет, далеко не так!

И теперь, вспоминая проведенное с Кейном время и устойчивый эффект наших исследований, я без колебаний могу сказать, что самое важное и ценное, чему я научился, это благодарность.

Я каждый день благодарен – добиться этого возможно лишь тогда, когда стремишься к совершенству своей души, как в прежней жизни я искал совершенства тела, совершенства воина. Теперь я научился объединять две эти грани… нет, четыре грани – разум, тело, сердце и душу – в единое целое. Поднять руку для отражения летящего копья значит осознавать движение и натренировать мускулы до достижения нужной скорости, но подобная тренировка без дисциплины и понимания моральных последствий боя, и даже духовного отклика боя, превращает тебя в… Артемиса Энтрери и хуже – в Артемиса Энтрери из прошлого.

Должна существовать причина, а не простое оправдание, и когда ты понимаешь, что все вокруг единое целое, причина выкристаллизовывается в полном объеме и придает тебе сил в бою, сил физических, интеллектуальных, эмоциональных и философских.

Настоящий воин не тот, кто в совершенстве овладел точностью движений. Я довольно долго был знаком с одним из них. Когда-то давно я сказал Энтрери, что он никогда не сможет меня победить, поскольку в сражении не принимает участия его сердце. Теперь, после общения с Кейном, после урока смирения, преподанного мне этим человеком, давно ставшим больше, чем просто человеком, я лучше понимаю собственные слова, сказанные Артемису Энтрери в тот далекий день. То же самое совсем недавно мог сказать мне Кейн, лишив меня возможности искренних возражений.