Предел прочности. Книга четвертая

Марат меня не понял, но оно может и к лучшему: мало кому понравится, когда его прилюдно называют тварью. Гребаный доктор Менгеле, мечтающий вывести породу сверхлюдей с помощью подселения в организм существ из запределья. Он даже не понимает, какой ящик Пандоры пытается открыть.

- Сей драгоценный алмаз гранить и гранить до состояния бриллианта, - острый ноготь раз за разом тычет в мою грудь. Хочется врезать по этой ухоженной, чисто выбритой физиономии, благоухающей дорогим парфюмом, но сил не осталось даже стоять. А довольный собою Марат ораторствует, произнося переполненную пафосом речь о великом будущем для всей человеческой расы. Плюнуть бы в его рожу, да слюны не осталось. Только и могу, что рот открывать, словно беспомощная рыба, выброшенная на берег.

- Тебе помочь? – аль Фархуни наконец обратил внимание на мои безуспешные потуги выдавить хоть слово. – Дайте парню уже попить и стул, скорее стул. Не видите, на ногах еле держится.

Заботливый, мать его…

Не успеваю моргнуть, как оказываюсь сидящем в мягком кресле. Чья-то рука поднесла к губам горлышко бутылки и осторожно, словно маленького ребенка, принялась поить. Тягучая, горькая смесь потекла по пищеводу, заскользила тонкими ручейками по подбородку. Я было дернулся, но чужая рука лишь плотнее прижало горлышко к губам.

Где-то рядом весело хохотнул Марат.

- Не переживай, никто тебя травить не собирается. Верно говорю, старче? Ты нам теперь живой нужен, и не просто живой, а в полном уме и здравии. Добровольно сотрудничать будешь, не за страх, а за совесть, потому как такие условия предложим, не условия а конфетка, ты даже отказаться не сможешь.

Да кто бы сомневался. Мне из цепких пальцев Марата только один путь заказан – ногами вперед.

- Дорогой ты мой Петр, мы не ваша Организация, эта бездушная бюрократическая гидра, только и способная, что выжимать все соки из людей. Мы самая настоящая Семья, о членах которой заботимся и ценим. Выбрось из головы все эти глупые байки, раздуваемые продажными СМИ, о преступном синдикате, жрущим младенцев на ночь. Мы никого просто так не убиваем, по одной лишь прихоти или по велению злого сердца. Имеем свои законы и принципы, не менее гуманные, а может даже и больше. По крайней мере стариков на улицу не выбрасываем, и дети у нас растут в полных семьях, а не под опекой бездушного государства. Страшный и ужасный Конкасан… всего лишь пустой звук, пугалка для обывателей. Нас много и мы разные, порою конкурирующие друг с другом, порою воюющие. Но есть то одно, что всех нас объединяет, – глаза Марата сузились, приобретя холодный оттенок. – Ненависть к диктату, навязанному свободному человечеству. Ненависть к Организации, которая давно перестала выполнять свои прямые обязанности - защищать общество. Ненависть к структурое, которая превратилась в бизнес, в рычаги управления мирами в руках власть имущих.

- Что с Юлией?

Марат сбился с пламенной речи, и с некоторым удивлением воззрился на меня.

- Убьете?

- Да помилуй тебя бог, кажется, так принято говорить на вашей родине? – на чисто русском возмутился собеседник, - Мы же не звери какие, отпустим девчонку на все четыре стороны. Пускай дальше радует восторженную публику своим творчеством.

- Но яд.

- Ах ты об этом, да уж давно антидот вкололи: как только ты появился, так и вкололи. Повторюсь, в сотый раз, мы не звери, и просто так людей не убиваем.

- Такси… столько людей. Зачем?

- Какое такси? – не понял Марат, а после рассмеялся, хлопнув себя по ляжкам. - Ты про то покушение возле парка? Поверь, никто не хотел столько смертей. У официальной пресс-службы Организации есть прекрасный термин, которым она пользуется, когда что-то идет не так. Боевой дрон из-за ошибки пилота потерял управление и рухнул на жилой массив - сопутствующие жертвы. Погибли три семьи во время поимки беглого преступника - сопутствующие жертвы. Во время освобождения дата-центра заложников погибло больше, чем террористов - сопутствующие жертвы.

Марат прошелся по комнате, а после присел на корточки, так что глаза наши оказались вровень. Положил раскрытую ладонь на мое колено и доверительно произнес:

- Прости, Петр, что прибегли к столь суровым методам, но по-другому было нельзя. Как там у вас говорится, наука требует жертв? Умникам необходимо было воочию убедиться в способностях симбионта. Все эти такси, лифты, муляжи взрывчатых веществ – обыкновенные испытания в полевых условиях.

- Какие муляжи, - не понял я.

Марат улыбнулся и глазами, полными ласки и заботы, посмотрел на меня.

- Ты и представить себе не можешь, сколько всего было. Мы протестировали вашу с симбионтом связку по полной программе. Просто не все пункты касались непосредственной угрозы для жизни, поэтому ты о них ничего и не знаешь. Мы бы развернулись в еще больших масштабах, но эта долбаная контора… Они что-то начали подозревать.

Запиликала рация на поясе аль Фархуни и тот моментально изменился в лице. Вскочил на ноги, и поднеся трубку к лицу, рявкнул раздраженное «да». Несколько секунд напряженно вслушивался, после чего проорал: