Предел прочности. Книга четвертая

- Мне нечего добавить к словам Майера, - отвечаю глухо, выдерживая официальный тон. Вроде все верно сказал, но Юлия отчего-то обиделась. Вскочила вдруг на ноги и гневно ткнув пальцем, обвинила:

- Я тебе не нравлюсь, да? Отвечай прямо, не нравлюсь?

- Вы босс, я подчиненный, ничего личного.

- Врешь, нагло врешь! Ты мстишь мне за тот вечер, когда чуть не уволила тебя. Я права, да? Точно мстишь, по глазам вижу, поэтому прямо отвечать не хочешь.

Выслушав тираду, безразлично пожимаю плечами.

- Ну и пошел в жопу, придурок! – девушка, задрав подбородок, гордо удалилась в праведном гневе. Забылись недавние страхи и клетчатый плед, валяющийся под боком скомканной тряпкой. А голос у нее красивый, звонкий такой, даже когда сердится и начинает кричать. Оно и понятно, профессиональная певица – связки натренированные.

Закрываю глаза и вдыхаю полной грудью ароматы чужого мира. Хорошо в саду, особенно ночью, когда народ ложится спать, а вздорные девицы, вдоволь накричавшись, убегают в свои покои. Хорошо и тихо, только звуки стрекочущих насекомых наполняют летнюю ночь. Тонкие, переливчатые, то набирающие силу, то вдруг умолкающие, словно испугавшиеся порывов ветра. Но нет его, показалось: ни травинки не шелохнется на мягком ковре зелени. Теплый воздух обволакивает тело, кутает в невесомое одеяло. Шепчет далекими голосами ласковые слова…

- А вот и не уйду! Я здесь хозяйка, где хочу там и буду.

Я аж дернулся от неожиданности, больно приложившись головой о бортик деревянной беседки. Рассерженная Юлия садится рядом, подхватив с земли упавший плед. Тут же кутается с головой, один нос торчит наружу. До ушей долетает недовольное сопение, шмыганье носом.

Я забываю на минуту, что рядом со мной сидит своенравная девчонка. Вижу мелкую сестренку, с забавно торчащими косичками, забравшуюся с ногами на соседнюю кровать, и раскладывающую пупсов. Слышу малышку Альсон, которая, не отыскав свободного места на койке, не смогла придумать ничего лучше, чем забраться на меня сверху. И теперь сидит на спине, читает в слух учебник, уперев пятки в бок.

Девчонки такие девчонки, умеют одним дыханием показать свое настроение: «я занята и сосредоточена» или «не приближайся, иначе получишь» или «я сержусь, но больше для вида, поэтому подойди, дурак, и обними». Последнее относилось к Светке которая сопела не хуже шестиклашки, когда это было необходимо. Хотя дама взрослая, куда взрослее, чем думалось раньше.

- Нанни придумала тот глупый розыгрыш с пистолетом, - донеслось глухое из-под пледа, – захотела проверить новенького.

- Ну и как, проверку прошел?

- А сам что думаешь?

Я ничего не думал, но для себя окончательно решил – уволюсь. Когда вся эта канитель с покушением закончится, расторгну контракт и гори оно все синем пламенем. Плевать на деньги, на недовольство майора и извечное бурчание Мо: не мое это – охранять, бестолково наматывая круги часами, или того хуже - стоять столбом, всматриваясь по сторонам с целью обнаружения потенциальной угрозы. Прав Майер, каждый должен заниматься своим делом: певец – петь, танцор – танцевать, а детектив – расследовать. Вот и буду расследовать.

- Ты не обижайся на Нанни, она девчонка хорошая, но иногда увлекается.

- С некоторыми вещами лучше не играть.

- Да? И с какими?

- Личная безопасность. Телохранитель не должен тратить время на догадки, пытаясь сообразить: направленный в лицо ствол – это реальная угроза или очередной розыгрыш. Он обязан действовать на автомате и, если необходимо, ломать чужие руки, ноги и стрелять на поражение.

- Ой, какие мы грозные, рассуждаем как взрослые дяди.

Замолкаю и снова закрываю глаза. Нет никакого толку разговаривать с этой девчонкой. И гибель группы Моряка ей мозгов не добавила: страхов и комплексов – да, а вот ума – вряд ли.

- Снова обиделся? –долетает до ушей звонкий голос, – ну и зря. Меня тоже всерьез не воспринимают, не смотря на титулы и награды. Майер один раз скажет и все слушаются, ему даже голос повышать не нужно. А мне с прислугой постоянно воевать приходится, потому что выгляжу, как девчонка.

- Почему как? Ты и есть девчонка.

- А ты мальчишка, многое о себе возомнивший, сидишь и умничаешь, как старый дед. Сколько тебе лет восемнадцать, девятнадцать?

Я и сам толком не знал. С этим временным дисбалансом… запутался в бездну.

- Ребята в охране тебя Малышом прозвали.

- Эль-Като.

- А переводится как Малыш. Меня называют Хозяйкой, а тебя Малышом, - звонкий голос яркими искрами рассыпался в сумраке ночи, словно зажгли бенгальский огонь

- И что ты еще про меня знаешь?

- Много чего… Например ты принимал участие в освобождении Хрустальной Принцессы, и лично знаешь Алекса Вэнзла.