Предел прочности. Книга четвертая

И осталась юная Кортес Виласко одна. Немногочисленная родня не спешила принимать участие в судьбе девочки: сплошные расходы, сплошные заботы, а у них самих, не сказать, чтобы денег много. Опять же финансовый кризис на дворе, который никто не видел, но который все ждут, и который обязательно наступит, через годик-другой.

Кто-то должен был решиться на смелый шаг, потому как отдавать малышку в приют при живых родственниках – несмываемое пятно позора на репутации. Тогда и нашлась забытая всеми баронесса Ляушвиц, дама одинокая, располагающая некоторым капиталом. После очередного совещания семейный совет взвалил на старческие плечи заботы по воспитанию юной племянницы. Хотя, взвалил, громко сказано: большей частью сиротой занималась прислуга и репетиторы. Последние преподавали на редкость халтурно, потому как нанимались за сущие гроши, ну и отдача была соответствующей.

- Студенты, нищие художники на подработке, скучающие домохозяйки – да я больше из книжек узнавала, чем от них, - призналась Юлия. – Представляешь, один придурок меня лапать начал, прямо посреди занятия: полез в трусики, рот попытался заткнуть. Хорошо, окно было открыто, дедушка Сатти услышал из сада, прибежал с лопатой наперевес. Ох и огрел он этого козла, мало не показалось, лицо в кровь разбил. Нашла тетушка учителя математики, сэкономила, ничего не скажешь… Оказывается, этот «учитель» уже отсидел срок за совращение малолетних и числился в базах. Тетушке было просто лень, потратить пять минут своего драгоценного времени на никому ненужные проверки, когда господин из себя весь такой благообразный, готовый работать за двадцать золотых.

Юлия злилась… Очень злилась на пожилую родственницу, которой принудительная опека была в тягость. Справедливости ради стоит отметить: одного хорошего педагога баронесса Ляушвиц таки нашла. Хотя какая в бездну заслуга, скорее дело случая, что искусству музыки юную Кортес Виласко обучал профессиональный музыкант. Некий Отто, фамилия которого осталась неназванной, много где успел поработать: играл в больших холлах, аккомпанировал известным оперным певцам, выступал на сцене с оркестром и на телевизионных шоу. Однако тяжелая наследственная болезнь внесла свои коррективы, резко оборвав толком не начавшуюся карьеру: тело пианиста частично утратило двигательные функции. Все что осталось – несколько лет жизни и бесконечная любовь к музыке, которую мужчина сумел внушить своей подопечной.

В тринадцать лет Юлия начала сочинять, в четырнадцать выложила первые композиции в сеть, в пятнадцать заключила контракт с известной звукозаписывающей компанией. Именно тогда девушка выпустила свой первый альбом, разлетевшийся по шести мирам миллионными тиражами. Критики скептически встретили успех восходящей звезды, дескать будем посмотреть дальше, а то мало ли таких бывало: выскочек, да бабочек-однодневок. Второй альбом, выпущенный спустя год, повторил успех, заняв верхние строчки всевозможных чартов. Скептиков заметно поубавилось, а из многочисленных титулов Юкивай убрали слово восходящая. Новая звезда заняла положенное место на ярком небосводе шоу-бизнеса.

Юлия много говорила о творчестве, о волнениях, связанных с выходом третьего альбома, но я половину пропустил мимо ушей: организм, привыкший к строгому распорядку, начал давать сбои. Да и попробуй здесь не усни, когда кругом умиротворяющая красота, а под боком уютное тепло.

- Ты меня слушаешь?

- Я… что… да, конечно.

- Ага, так и поверила – навалился на меня, словно медведь.

«Бездна, еще не хватало, чтобы в домогательствах обвинили», - мелькнула в сонных мозгах паническая мысль. Я начал нелепо оправдываться и умолк, столкнувшись с насмешливым взглядом девушки.

- Иди уже спать, - произнесла она и, чуть подумав, строго добавила, - это приказ, малыш Эль-Като.

Сил на ответную реплику не хватило.

Добравшись до комнаты, упал на кровать и отрубился. Не заснул, а натуральным образом выключился, словно невидимая рука вытащила шнур питания из розетки. Без сновидений и призрачных образов, маячивших на грани сознания – одна лишь необъятная пустота царила вокруг. Из объятий которой вырвал наружу резкий, настойчивый стук.

«Герб, что б его, - возникла первая мысль, стоило открыть глаза. Несколько секунд усиленно соображаю, где нахожусь. Никакого окна напротив с видом на заснеженный лес – четыре глухие стены и тусклый свет под потолком, который забыл выключить. Это не «нулевка», это столица западного побережья, престижный район Монарта, особняк Юлии Виласко – крайне красивое место, которое не видел по причине проживания в подвале. Даже не мог сказать, день сейчас на дворе или ночь - ни окон, ни часов, разве что телефон подскажет. Осталось только его отыскать.

Настойчивый стук повторился.

- Иду-иду, - бормочу, на ходу зевая. И кому мог понадобится в выходной день. Не один, а целых три дня свободы, которые давно запланировал и которые собирался потратить на долгожданную поездку в сторону Океана. Большая вода, наконец-то мы с тобой встретимся!

Распахиваю дверь и…