Предел прочности. Книга первая.

Не дождавшись ответной реакции, девушка вздохнула и продолжила:

- Полагаю, Ловинс заинтересуется источником распространяемых слухов. Как не крути, а она тут жертва выходит. Благородная леди обдолбалась до невменяемого состояния и отдалась обезьянке из 128 параллели. На этом с ее безупречной репутацией будет покончено раз и навсегда. Столь темные пятна позора нельзя смыть до конца жизни. И кто окажется всему виной? Давай попробуем, догадаться. Вас в салоне автомобиля было всего двое: Ловинс по понятным причина отпадает, остаешься только ты. Конечно, существует еще Джанет, с которой жертва поделилась историей, как с лучшей подругой. Но мы же понимаем, что Ли не из тех, кто любит болтать.

- Есть еще один участник событий, - сквозь стиснутые зубы процедил я.

- Кто? – удивилась девушка, даже бровки домиком сделала. – Ах, ты про малышку Альсон, которая своей тени боится и больше двух слов связать не может?

- Помнится, ты была очень разговорчивой на последнем поединке.

- У малышки иногда просыпаются приступы отваги, но так редко и на столь короткий срок, что о них все успешно забывают, - девушка тяжело вздохнула и вновь бросила кроткий взгляд в мою сторону. - Кроме того, не забывай, Альсон отсутствовала в салоне автомобиля. Поэтому, остается один лишь Воронов, который получит причитающуюся ему славу покорителя женских… частей тела.

Она замолчала, склонила голову и слегка ссутулилась, словно ожидая града ударов. Такая маленькая и беззащитная по сравнению с сидящим напротив парнем.

- У тебя все? – не дожидаясь ответа я встал, со крипом отодвигая стул. От громкого звука плечики девушки вздрогнули, будто она и вправду ожидала физической расправы с моей стороны. Это образ, всего лишь образ. Помни об этом и никогда не забывай.

Проходя мимо девушки, я наклонился и прошептал в маленькое ушко:

- Анастасии Львовне, как твоему лечащему психологу, будет очень интересна эта история, да и некоторые другие тоже. Уж она-то мне поверит, не сомневайся.

Девичьи ладошки нервно скомкали края юбки и сжались в кулачки. Голова склонилась еще ниже, так что за ширмой волос не было видно лица Альсон. Да оно и к лучшему, не хотелось смотреть в глаза этой дьяволице или просто больной на голову. Глянет она на тебя детским незамутненным взором, а после и за острый нож возьмется. От последней мысли неприятно шевельнулось внутри, так что я поспешил к выходу. Решительно, с Валицкой надо переговорить, а там пусть она сама разбирается, то болезнь душевная прогрессирует или обычная вредность характера.

Тем же вечером состоялась запланированная пьянка. Мероприятие начиналось скромно и со вкусом, под перезвон посуды, тихие разговоры и шелест разливаемого виски в опытных руках Авосяна. До чего же хорошо и покойно было в пустующей казарме. Вот так вот откинуться на спинку стула и под мерный бас Герберта ощущать тепло, охватывающее каждую клеточку организма. Слушать обычный треп ни о чем и смотреть в темный проем окна. А что особенного за окном? Ничего нового для текущего времени года. В свете фонарей кружился снег, такой же пушистый и привычный.

Я не успел осознать того момента, когда наша беседа из пустой и порожней перетекла в разговор по душам. Тут и выяснилось, что у каждого на душе скреблись громадные такие кошки. Герб признался, что испытывает непреодолимый стыд за обман любимой тетушки, МакСтоун ругал бывшую, а я хоть и молчал, но не переставал думать о разговоре с Альсон. Впрочем, какой там разговор, чистый воды шантаж со стороны малышки. Чего же она хотела, чего добивалась, угрожая распустить сплетни? Переспать, а может подружиться или просто почувствовать власть над другим человеком? Эх, поторопился я с уходом, нервы подвели, а надо было прежде требования выслушать. Тут же в сознании возник сексапильный образ госпожи Валицкой, строго грозящей пальцем. Дескать, незачем тебе Воронов в голове у больного человека копаться, предоставь решать проблему специалистам. А сам лучше расслабься, насладись хорошим виски и послушай, что приятели говорят.

- Эта сука наколку на спине сделала в виде бабочки, - Том помахал согнутыми руками, пытаясь изобразить полет насекомого. – Представляете, в виде гребаной бабочки. Мало того, что я терпеть не могу всякие там татухи, так она еще смазливую херню выбрала.

- Безобразие, - подтвердил Авосян, разливая ароматный напиток по рюмкам.

- Еще и фотографию прислала. Ща покажу, где ж мой телефон, - Том зашарил руками по карманам.

- Чего? – не понял я, пытаясь совместить не совместимое. Телефон… фотографии… переслать… В голове всплыло воспоминание о ярком экране и ловких пальчиках Альсон, листающих одну картинку за другой. Альсон, снова треклятая Альсон.

- Ах ты ж бездна, забирают их, забываю постоянно, - пробормотал МакСтоун и схватил заботливо протянутую Гербертом рюмку. – Ну что, старичок, за твой Новый год.