Предел прочности. Книга вторая.

Чувствую себя глупо и замолкаю. И чего, спрашивается, врал на пустом месте. Нет, чтобы с умыслом каким или выгодой, а так оно выходит, что не просто лжец, еще и дурак полный. Хорошо, что девушка оказалась с юмором: хохочет и руками машет, другая давно бы выгнала взашей.

Пока корю себя за глупость, Элеонор успокаивается и продолжает листать книгу. Находит нужную страницу и с одним ей понятным весельем сообщает:

- Нам нужна Мелисса.

- Кто?

- Не кто, а что. Это растение такое, а еще необходим кориандрум, петрозелинум и немного кратэгуса. Сиди здесь и ничего не трогай, я скоро вернусь.

Она вскочила на ноги, и быстрым шагом направилась в коридор. Замок за спиной щелкнул и мир наполнился гулом пьяных голосов, музыкой, смехом – народ внизу гулял, но стоило двери закрыться и звуки моментально стихли. Я остался наедине с книгой, раскрытой на загадочном колдовском обряде.

Что за петрозелинум такой? Не выдерживаю и берусь за печатный источник знаний. Книга оказалась не каким-нибудь древним фолиантом, с рассыпающимся на глазах пергаментом, а вполне себе новеньким изданием с красивыми картинками и приятно пахнущим глянцем.

Название произведения было говорящим: легенды и мифы древней Газии. И никакой это не справочник практикующей ведьмы, обыкновенный учебник, один из разделов которого был посвящен оккультизму. В нескольких главах раскрывались секреты магических ритуалов, подробно, шаг за шагом описывая: смесь каких трав необходимо сжечь, какие стихи прочитать и к какому духу воззвать с той или иной просьбой.

Внимательно изучаю страницу с призывом, заинтересовавшим Элеонор и на глаза попадается плохое слово: жертвоприношение. Благо убивать требовалось не человека, а козу или молодого барашка. Вдобавок, необходимо было нарисовать на земле сложные колдовские узоры, составить круг из танцующих женщин и вызвать шамана с трещотками, сделанными исключительно из костей птиц. Если с танцующими женщинами проблемы не видел: внизу резвилась целая куча подвыпивших девчонок, то вот шамана взять было попросту не откуда, еще и с трещоткой. Перевернул страницу и увидел изображение пляшущей аборигенки, раздетой по пояс, с полной грудью и тряпицей, едва прикрывающей бедра. Художник явно увлекся изображением женский прелестей, забыв нарисовать сам магический круг - так, пара черточек на земле, и причудливые тени, отбрасываемые костром.

- Интересно?

Я настолько увлекся разглядыванием картинок, что пропустил возвращение Элеонор. В руках у девушки был бумажный кулек с пучком трав.

- Барашка резать не буду, сразу предупреждаю.

- А я танцевать, - смеется она в ответ и указывает на иллюстрацию с полуобнаженной женщиной. – Обойдемся одними травами.

Так оно и вышло. Мы убрали от греха подальше прозрачный столик, оказавшийся дорогим 3D проектором. Вместо него поставили дешевый журнальный, водрузили на него чашу со смесью трав и подожгли.

- Пожарка не сработает? - заволновался я, стоило потянутся первому дымку. В воздухе запахло весной и школьным субботником, с непременными атрибутами в виде граблей и носилок.

- Петр, не отвлекайся, - строго одернула меня девушка и затянула речитатив. Подумаешь, спросил не по теме. Не духов же заклинаем в самом деле? Где жертвенный баран, где пентаграмма с шаманом, где в конце концов танцующие аборигенки с роскошной грудью?

Смотрю на Элеонор, голосок которой звучит на диво красиво. Девушка прикрыла глаза и начала покачиваться из стороны в сторону, повинуясь ритмике призыва. Влево-вправо, влево-вправо… в клубах дыма зрелище завораживало своей необычностью.

Вдруг она открывает глаза и выкрикивает:

- Имя!

- Петр!

Девушка с досады морщится:

- Да не твое имя, существа.

- Иногда марионеткой зову или тварью. Бывает, что и грубее.

- Истинное имя, мне нужно истинное имя.

- Так откуда же его знаю?

Элеонор грустно вздыхает и тело ее перестает покачиваться.

- Ну вот, все испортил. Мог бы придумать что-нибудь звучное на латинском.

- Твариус! – выкрикиваю первое, что приходит в голову.

- Да все уже, успокойся, - книга с хлопком закрывается и возвращается на столик.

Смотрю на поникшую голову несостоявшейся колдуньи, на ее грустный взгляд, опущенные плечи и до того неловко становится. Действительно, ну чего мне стоило подыграть? Нет же, болван, уперся рогом. Кому нужна сейчас правда? И дураку ясно, что девушка знать ни о чем не знает, и вряд ли помочь сможет в сложившейся ситуации. Могли бы приятно провести вечер, теперь же ждет меня дорога дальняя в опостылевшую казарму.

- Подожди, не гаси, - останавливаю я девушку, попытавшуюся залить тлеющую траву. – Есть у меня одна мысль.

Собираюсь с духом и начинаю тихонько напевать колыбельную:

- Баю-баюшки-баю, не ложися на краю. Придет серенький волчок и укусит за бочок.

- Что это за язык, Лаарнийский? – в глазах девушки вспыхивает огонек любопытства.

- Т-с-с, - прикладываю палец к губам и продолжаю, - и утащит во лесок, под ракитовый кусток.