Предел скорости

В общем, одновременно мне становилось легче и было все так же паршиво. Я скучала по Майклу и всем, кого оттолкнула своей пассивно-агрессивной манерой строить свою новую жизнь, но была еще не готова к тому, чтобы вернуть себе то, чего заслуживала. Поэтому писала письма, которые никогда бы не отправила. В них я делилась всем, что наболело, о чем переживала и за что просила прощения. Писала и самой себе, обрушивая длинные гневные тирады и слова утешения.

Однажды на занятиях доктор Коллинз затронула тему творчества как терапии посттравматического стрессового расстройства, и что-то щелкнуло в голове настолько ярко, что перед глазами замерцали белые точки. Я знала только один вид подлинного искусства, даривший мне бесконечную гармонию и умиротворение. То, чем могла заниматься часами, даже не осознавая, насколько мой разум очищается, – растениеводство.

Тогда я не просто вернулась домой с намерением погрузиться в любимое дело, а пообещала себе не оглядываться назад. Возможно, он сделал мне крупнейшее из одолжений, ведь если бы не наше расставание, мы с Майклом никогда не узнали бы, каково это – любить по-настоящему.

* * *

Я закончила очередной сеанс терапии и вышла из кабинета в доме доктора Коллинз в приподнятом настроении. Мне не терпелось добраться до цветочной ярмарки на сельскохозяйственной выставке во Всемирном торговом центре в Южном Бостоне, чтобы прикупить новые саженцы для мистера Донована и удобрения для своих домашних питомцев. Но внимание привлекла мужская фигура, скрючившаяся на банкетке у выхода. Парень дремал, раскидав ноги по проходу, надвинув кепку с эмблемой бостонских «Патриотов» на лицо. Чтобы перешагнуть его, понадобились бы нехилые акробатические способности, поэтому я сделала то, что сделал бы каждый добросовестный гражданин США, – пнула его ногу своей, громко сказав:

– Эй, приятель, здесь тебе не хостел!

Тот закряхтел и нехотя выпрямился, снимая кепку с растрепанных темных волос.

– В чертовом хостеле всем было бы плевать, кто где спит, – огрызнулся он, не поднимая на меня взгляд.

– НИК?! – наклонилась ближе, не веря глазам. – Ник! Ты что здесь делаешь?

Парень вроде как должен был играть в сезоне НФЛ за чикагский футбольный клуб «Файр», а не подпирать стены в доме доктора Коллинз в Бостоне. И выглядел он чертовски помято, надо сказать, как будто его душило сильное похмелье или тяжелый недуг. Я бы проголосовала за первое, надеясь, что мой приятель не болен чем-то, с чем не может совладать. Для чего еще человеку может понадобиться психотерапевт, специализирующийся на ПТСР[14].

– То же, что и ты, полагаю, – ответил Ник.

Только сейчас я заметила рядом с ним подлокотный костыль.

– Что стряслось? – присела рядом, мысленно ругая себя за то, что пнула его.

Тот провел рукой по лицу, как будто слова давили ему на голову, и вздохнул, наконец посмотрев на меня. Обычно серо-голубые глаза были воспаленными, с багровыми капиллярами и расширенными зрачками. Он суетливо сжал кулаки, затем расслабил и снова повторил это движение.

– Ты не очень-то смотришь новости, да? – ехидно усмехнулся парень. – Как я погляжу, ты тоже выглядишь иначе.

Поборола желание прикрыть шрам на лбу, стойко выдержав его пытливый взгляд.

– Дерьмо случается, – просто сказала я.

– Ну, тогда считай, что со мной случилось дерьмо, – усмехнулся Ник.

Горечь в его голосе заставила мое сердце сжаться. Он был звездным игроком, которому прочили большое будущее, и моя травма, как бы глупо это ни звучало, внезапно стала казаться менее значимой в масштабах того, что, вероятно, случилось с ним.

– Как ты… – кивнула в сторону его ноги, которая все еще была неподвижна, в то время как вторая выстукивала беспокойную дробь, – себя чувствуешь?

Парень фыркнул и сел поудобней, глядя в пространство перед собой. Не думаю, что готова была получить ответ на свой вопрос.

– Я в порядке, – фраза, которую сама твердила из раза в раз, убеждая себя и окружающих в том, что не было правдой. Сейчас, глядя на Ника, я беспокоилась за него не меньше, чем, должно быть, мои близкие пеклись обо мне, – ирония.

– Райан знает? – от этого имени его скулы заходили ходуном, он помотал головой и снова сжал и разжал пальцы рук. Если бы не была уверена в том, что Ник – дисциплинированный спортсмен, заботящийся о своем здоровье, предположила бы, что он под кайфом.

– Я слышал об аварии, – наконец сказал тот. На мой вопросительный взгляд он приподнял бровь. – Старик Донован болтлив. Мне жаль, – снова взглянул на мой лоб.

– Мне тоже, – слегка ткнула ногой его костыль.

Странно было сидеть здесь в компании всегда приветливого парня и не находить толковых слов утешения или других тем для разговора.

– Он также сказал, что ты была с Майклом.

– Мы… Да, вроде того.

– Как-то неуверенно для той, кто всегда знает, что сказать, – поддел Ник.

– Это сложно.

– Или ты все усложняешь, – он задел пальцем мой висок. – Вот здесь.

Я пожала плечами, решив перевести тему.

– Так ты… Сможешь снова играть?

Ник на удивление широко улыбнулся, что-то азартное вспыхнуло в его темных зрачках.