Пределы

— Скорей всего, мы этого никогда не узнаем. Если у Тарина сейчас сильный жар, как я подозреваю, то он ничего не вспомнит. Тарин мог случайно шагнуть к краю Костра, когда на него в первый раз накатила слабость. Меня волнуют его ноги. Я уже привык к ожогам на пекарях, поварах и кузнецах, а вот обморожение за последние годы вижу впервые. В книгах говорится, что внешне это выглядит страшно, но легко заживает… Но мы можем увидеть последствия и много позже. Это как: отморозил зимой, ампутировали весной… — Гайдеон осторожно потрогал ступни Тарина. — В любом случае, он больше не замёрзнет, поэтому мы можем согреть его без риска для здоровья. Сокорро, принеси ведро с горячей водой. Мы погреем его ноги. Будет больно. А я пока пороюсь в Матушкиных лекарствах. Может, и Тарину что-то перепадёт из аптечки Гаррика.

Тарин заёрзал. Колышущееся озеро было сделано из огня. И с ног Тарина снимали шкуру.

— Леди! — заорал он. — Не носки. Кожа!

— Тише, мальчик, — сказал Гайдеон. — Ты бредишь. Не буди Гаррика.

* * * * * * *

Клювонос! Где же он? Тарину показалось, что он слышал дикие крики Гаррика. Тарин беспокойно заворочался. Он в ловушке! Руки и ноги не двигаются. Тарин лежит на тягучей земле!

— Ты в кровати, мальчик. Лежи спокойно. Тебя лихорадило два дня. На вот, попей медовой водички.

Тарин открыл глаза. Было такое ощущение, что ему на веки положили по мешку муки. Рядом сидел Эдон и протягивал ему кружку. Выглядел мастер-сержант очень уставшим.

— Пекарь, а не медик, — прошептал Тарин.

— Ты был первым, — ответил Эдон. — Сейчас пол общины болеет. Конечно, никому не было так плохо, как тебе, но ведь у них не были обожжены руки и обморожены ноги. Многие уже почти выздоровели.

— Клювонос?

— Он проснулся и был злой, как сто чертей!

— Я не… — начал было Тарин, но замолчал, не зная, что натворил.

Эдон усмехнулся.

— Пей медовую водичку, мальчик. Он бесится из-за своей руки. Орал как сумасшедший, когда проснулся.

— Чёрт! — сказал Тарин, вспоминая события Короткого Дня. — Я всё ещё его мальчик? А Тухлое Яйцо?

— Пока никто не созывал собрание. К тому же Гаррик проснулся только вчера. Гайдеон с трудом удерживает его в постели. Тому, видите ли, не терпится увидеть тебя и помочь с больными. Офер даже прикрикнул на него и сказал, что раз он принц Короткого Дня, то приказывает ему оставаться в постели. — Эдон на минуту задумался, улыбаясь, но потом стал серьёзным. — Тарин, ты можешь попытаться сесть в кровати. Хоть ненадолго? Гайдеон говорит, что так мы сможем определить, насколько ты слаб.

— А это поможет мне увидеть клювоноса?

— Возможно, — ответил Эдон.

Кряхтя, Тарин всё-таки сел.

* * * * * * *

Тарин был в бешенстве: когда на следующий день ему разрешили встать с кровати, то заставили надеть ненавистные носки.

— Матушки же сказали! — заорал Тарин на измученного Сокорро.

— А Гайдеон говорит, что ты должен надеть носки на свои обмороженные ноги. Иначе пальцы отпадут!

— Шаз, — фыркнул Тарин. — Пальцы не отпадают.

— Отпадают, — сказал Сокорро. — Гайдеон показывал мне картинку.

— Остаюсь в постели, — объявил Тарин. — Носки не надену.

Сокорро кинул на кровать чистые носки вместе с новыми штанами и выстиранным свитером Тарина.

— Или ты наденешь всё это, или не увидишь сегодня капитана Гаррика. И мне плевать, останешься ты в постели или нет.

— Чё-ёрт! — взвыл Тарин, пытаясь просунуть ноги в штанины. — Больно.

— Я знаю, — мягко сказал Сокорро. — Гайдеон сказал, что вы с Гарриком можете лежать в одной палате. Но только если ты дойдёшь туда сам.

Тарин нахмурился.

— Гайдеон меня дурит.

— Мотивирую, — поправил его целитель, в который раз незаметно появившись в комнате именно тогда, когда Тарин сказал что-то неуважительное.

Надо же, какой он тихий. Совсем не такой, как другие мужчины. Да ещё красивый.

— Я и так тивируюсь! — фыркнул Тарин. — Только штаны не надеть. Руки болят!

Гайдеон кивнул.

— Тарин, в ближайшие дни вам с Гарриком придётся помогать друг другу, чтобы Эдон и Сокорро смогли заняться другими пациентами. Так что будь хорошим мальчиком и постарайся справиться, ладно?

Тарин наконец натянул на себя тёплый свитер и вытащил косу наружу. Кто-то обрезал обгоревший кончик и заплёл её, пока Тарин спал. Всё. Он готов увидеться со своим мужчиной!

О Матушки! Поход по коридору занял целую вечность. Но Гайдеон и Сокорро были рядом и поддерживали Тарина на каждом мучительном шагу. Его не надо было «тивировать» — он спешил к своему мужчине.

Сокорро открыл дверь.

— Ой, — сказал он. — Тарин, потише. Капитан спит. Его очень сложно заставить заснуть.

У Тарина было ощущение, будто он поскользнулся на кучке с дерьмом. Он очень хотел поговорить с клювоносом, но понимал, что шуметь нельзя. Главное, что он рядом и скоро проснётся. Да, пусть поспит, пока Тарин идёт к кровати.