Predicaments of a Schoolgirl (ЛП)

Какого черта он вообще здесь делает? Это кажется нормальным спальня для меня, не считая его дорогого вкуса или семи замков на двери…

— Сними свой свитер, — указывает он, подойдя к своей тумбочке.

Я дрожу и держусь за толстую ткань, покрывающую мою верхнюю часть тела. — Это толстовка с капюшоном. И у меня нет причин снимать это.

Его взгляд бросается на меня, и я вижу его раздражение. — Сними его. Я не собираюсь просить тебя снова.

Неуверенно, я медленно поднимаю его над головой и держу в руках. Теперь я только в откровенной пижаме, майке и шортах. У меня даже нет лифчика.

Это так неправильно, быть здесь в таком виде посреди ночи в своей спальне.

Я смотрю на часы на стене и вижу, что уже 1: 40. Когда я смотрю на него, у него в руке расческа. Он собирается использовать ту самую расческу, которую он использует, чтобы причесать волосы, чтобы отшлепать мою задницу? Я не могу не краснеть и надеюсь, что он не заметит. Его глаза на секунду опустились на мою грудь, и я смущенно скрестила руки.

— Встань на колени на пуфик и положи локти на мою кровать.

Я не смею ослушаться его — не тогда, когда он выглядит так, как будто не колеблясь съест меня живьем.

Нервно подхожу к нему и становлюсь на колени, наклонившись вперед и положив локти на его плюшевое красное покрывало, ожидая страшного наказания.

Почему меня всегда ловят?

— Теперь, Вайлет, — Мистер Томлинсон отстает от меня, пару раз слегка хлопнув себя щеткой для волос. — Мне кажется, что ты не можешь не нарушать правила. В твоем характере не повиновение. Другие девушки уже стали бы идеальными ангелами, но ты, — хихикает он, — не можешь оставаться в стороне от неприятностей.

— И тебе это нравится, не так ли? — стреляю в него я смело. — Тебе нравится шлепать меня, не так ли?

Он замирает на мгновение, размышляя над моими словами. — Возможно, так и есть. По крайней мере, мне нравится моя работа.

— Ты извращенец, — ворчу я.

— Следи за своими словами, милая.

Я таю в унижении, когда он тянет мои пижамные шорты вниз, а затем мои трусики. Вот снова, моя голая задница выставлена ему, и я ничего не могу с этим поделать. Он подразумевал, что так он не расскажет секрет Лиама.

Моя нижняя одежда падает на согнутые колени, оставляя меня почти без скромности, и я становлюсь слабой.

— Твоя задница такая… — он замолкает, и я чувствую, как его пальцы касаются моей задницы, слишком близко к тому месту.

— Пожалуйста, не надо. Я говорила тебе не трогать меня там, — шепчу я, борясь против себя, когда я заставляю себя держать локти на его кровати и не вставать. Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя более униженной, чем Мистер Томлинсон.

— Я хорошо это помню, — он отвечает и шлепает меня кисточкой. Я прыгаю и делаю глубокий вдох. Жало кисти воспламеняет мою задницу и заставляет мое дыхание замереть.

Это не было слишком больно. Может быть, если я буду хорошей все время, он не будет шлепать меня больше, чем он планировал, что обычно и бывает.

— Скажи мне, за что тебя наказывают, — командует он и бьет меня снова. Я чувствую себя невероятно нервной, стоя на коленях на пуфике с голой задницей, направленной к нему. Пуфик неуклюже высокий, поэтому мои колени почти выше локтей, и я просто знаю, что он все видит.

Закусив губу, я покорно говорю: — Я нарушила правила, после комендантского часа сбежала из дома и навестила брата.

— А твой брат — преступник. Что говорят правила об общении с преступниками? — подталкивает он меня и шлепает еще раз.

Боюсь, стены не такие звуконепроницаемые, как он утверждает. Острые трещины шлепков ужасно громкие.

— Мы вообще не должны быть рядом с преступниками. Но сэр, я верю, что он невиновен, и поэтому не думаю, что он преступник, — объясняю я серьезно. — Ты действительно собираешься наказать меня, потому что я верю в нечто иное, чем ты?

Он подходит к кровати и садится на нее, глядя на меня, склонившись над кроватью. — Ты действительно думаешь, что он невиновен?

— Да. Я его знаю, — я говорю честно, глядя ему прямо в глаза.

— Ну… Я не буду шлепать тебя за это. Я все еще думаю, что он преступник, но я накажу тебя только за то, что ты сбежала, — говорит он мне, выскользнув из пиджака и положив его на кровать передо мной. Мои глаза становятся огромными, когда он начинает расстегивать рубашку.

— Мистер Томлинсон, что вы делаете? — я нервно пищу, наблюдая, как он расстегивает пуговицы, а затем рубашка сползает, и он позволяет ей упасть на пол.

Я никогда раньше не видела его без рубашки. Мой рот открывается и снова закрывается. Я чувствую, что вижу тело ангела, только этот ангел получает удовольствие, причиняя мне боль. Мой разум буквально не может постичь истинную красоту тела Мистера Томлинсона.

Он так красиво вылеплен, что я не могу удержаться от вопиющего взгляда. Я никогда в жизни не видела ничего настолько захватывающего.

Никто из маленьких мальчиков в школе-интернате не сравнится с ним. Но что меня смущает, так это татуировки, которые покрывают его кожу; несколько на груди и несколько на правой руке.

Они кажутся такими живыми, в отличие от него, но в то же время они ему хорошо подходят.