Предложение

Мама приехала, и в ту же минуту, как я увидела лицо Авы, я поняла, что не такая уж и храбрая.

Я так запуталась.

Она в замешательстве оглядела квартиру. Она не хотела ничего понимать, и не важно, что я пыталась все объяснить. У меня не было правильного ответа на вопрос что происходит.

Я не хочу во всем винить Брэма. Не хочу, чтоб она ненавидела его. Даже если я начинаю верить, что сама его ненавижу.

Ава не ненавидит. В ней нет ненависти. Она просто ломается, словно фарфоровая кукла.

А что еще хуже, вдобавок ко всем эмоциям, которые она чувствует – дискомфорт и боль от потери вещей, которые она любила – у нее кружится голова.

Ей больно.

Ее тошнит, уровень сахара в крови очень низкий.

Несмотря на то, что мама рядом, я еще никогда не чувствовала себя такой одинокой, пытаясь накормить ее нужной пищей, влить воду и вколоть инсулин, стабилизировать ее. Я знала, что Брэм рядом. Я слышала его, но я никогда бы снова не попросила его о помощи.

К счастью, когда мы уже собирались отвезти ее в больницу, она пришла в себя.

А затем пришли слезы.

Они текли не переставая.

Я в доме матери, сижу на диване, подобрав под себя ноги и потягивая чай. С виду все идеально, но внутри меня все бушует.

Ава сидит рядом со мной, всхлипывая, вытирая нос рукой.

Я могу только держать ее. Только сказать, что все будет хорошо, даже если сама в это не верю. Это настолько тщетно и бесполезно, но я все равно продолжаю твердить эту бессмыслицу.

Кайла предложила нам свою квартиру. Как и мама. Но так как у меня есть работа – и меня даже повысили – я собираюсь остаться в городе у Кайлы. Нам с Авой будет тесно в квартире Кайлы, но это лишь временно, и думаю, Кайле нужна помощь с растущей арендной платой. Линден и Стеф предложили пожить у них, но прямо сейчас я не могу смотреть на Линдена. Он слишком напоминает своего брата. Он предложил отвезти мою мебель из квартиры в хранилище, пока мы не найдем себе жилье. Щедрый поступок, и этим он тоже очень напоминает своего брата.

Ава ерзает в моих руках и смотрит на меня своими большими влажными глазами. В них столько надежды, что мне снова хочется плакать. Я молюсь, чтоб эта надежда не ввела ее в заблуждение.

Она потеряла Брэма, который фактически стал для нее папой, хочу я этого или нет.

Я потеряла свое сердце.

Я любила Брэма.

Любила его.

Его улыбку, его шутки, его великодушие. Его губы, глаза, подбородок. Его образ мыслей, добродушие, юмор. Его непринужденность, его рост, его тело. Его амбиции. Его самоотдачу.

Он смотрел на меня так, словно я была магией.

Я начинала в это верить.

Мы вместе, это была магия.

И я до сих пор люблю его.

После всего этого, как я могу не любить?

Как мне перестать чувствовать это?

Но эта любовь разрушает меня.

Секунда за секундой.

Кирпичик за кирпичиком.

Глава 20

БРЭМ

Шесть недель спустя

— Знаешь, не думаю, что говорила тебе, как мне жаль.

Я слышу голос Тейлор, сидящей через стол, но на самом деле не слышу ее. Мы сидим в кафе в торговом центре в Сан-Бернардино, играет песня, но так тихо. Мне не дает покоя то, что я могу распознать ритм, но не могу услышать текст.

— Брэм? — тихо говорит она, и я, наконец, смотрю на нее.

— Хмм?

— Мне жаль, как все произошло с Николой, — говорит она, и это имя для меня словно удар в сердце. — Я не должна была вот так появляться у тебя. Я не думала, что…

— Ты не думала, что в моей жизни есть кто-то важный, — заканчиваю я с отсутствующим видом. Кручу часы вокруг запястья и уныло пожимаю плечами. — Я не виню тебя. И пожалуйста, не надо извиняться. Уверен, я сам напросился. Знаешь, карма та еще сука.

Она кивает.

— Я знаю. Но это было так давно, и…я действительно не имела права появляться вот так.

Я вздыхаю. Да, она говорит подобное, но знаю, она считает, что ее можно оправдать, и вероятно она права. Когда кто-то так сильно облажался, его долгу не будет конца – нет ничего, что можно сделать неуместного по отношению к такому человеку.

Как бы там ни было, я не виню Тейлор. Она смотрела новости, и вдруг там появляюсь я, отец ее ребенка, которого она так сильно пыталась забыть. Она не говорит мне этого, но уверен, она хотела забросать телевизор камнями, возможно, разбить его. Я знаю, она кричала и проклинала его.

А потом материнский инстинкт взял верх, она запихнула Мэтью в машину и поехала в Сан-Франциско. Чтобы увидеть мужчину, которого, как она делала вид, никогда не существовало.

Я знаю, она пришла за деньгами, хоть и утверждает обратное. Она сказала, что взглянула на меня по-новому. Я был успешным, амбициозным и теперь делал добрые дела. Я был противоположностью того человека, которого она ненавидела. Доказал, что могу управлять своей жизнью и улучшить не только свою собственную жизнь, но и жизнь других людей.

Возможно это правда. Но в данный момент я не вижу особой разницы. В моем доме все еще живут те же жильцы, те, кто не может позволить себе жить в другом месте, те, которые нуждаются во мне. У меня есть они, кроме двух…наиболее важных из всех.