Предлунные

– Тебе не кажется, что ты… гм… несколько преувеличиваешь? – мягко спросил он. – Твой отец, может, и немного странный, но не держит же он тут в плену всех своих детей. Ты говорила, что ты его одиннадцатая дочь. Мне следует понимать это так, что десять твоих сестер все еще живут здесь, а Брин Исса стережет их, словно произведения искусства?

– Нет, конечно, – она удивленно взглянула на Финнена, и он отметил про себя, что в разговоре с Каирой не следует прибегать к иронии. Девушка явно относилась к жизни чересчур серьезно. – Теперь тут живем только мы с Нурой, ну и, естественно, Нирадж. Нура не хочет уходить – она любит красивые дорогие платья, приемы и развлечения, а отец может ей все это обеспечить. У Нираджа куча денег, которые он выиграл в турнирах, и он мог бы купить собственный дом со всей обстановкой и прислугой, но предпочитает жить здесь. Думаю… думаю, что он… они оба по-своему любят отца и чувствуют, что нужны ему.

– Ну ладно, а ты почему не можешь сбежать?

– Отец утверждает, что любит, чтобы я была рядом.

– Зачем?

– Благодаря моему присутствию он помнит, что даже ему свойственно ошибаться.

Этот спокойный ответ напомнил Финнену о том моменте, когда в ночь Скачка Каира сказала ему, что ее создали душеинженеры Хаоса. Как и тогда, он почти ощутимо почувствовал все горе девушки, словно кто-то на долю секунды поставил его на ее место. А потом ощущение развеялось, и он подумал, что Каира все же слегка преувеличивает.

– Естественно, все это неправда, – поспешно заверила она парня, словно отгадав его мысли. – Отец держит меня при себе совсем по другим причинам.

– Каким?

– Понятия не имею.

– Зачем Брину Иссе это нужно? Тебе не кажется, что ты чересчур впечатлительна?

Она тряхнула головой – на этот раз энергичнее, словно злясь на себя, что не может ничего толком объяснить.

– У меня когда-то был гувернер, знаешь? Его звали Эш Герлин, и он очень хорошо ко мне относился, заботился обо мне, учил литературе, истории, географии и языкам, хотя к последним у меня не было никаких способностей. А кроме того, он также учил меня… другим вещам.

– Например?

– Распознавать зло там, где никто его не ожидает. И тому, что от страданий нельзя отворачиваться. Он учил меня по книгам, на примерах сказочных героев, но однажды… однажды взял меня с собой в прошлое, чтобы я увидела тамошнюю жизнь. Я видела тех людей, Финнен. У них нет никого, кто мог бы о них позаботиться, никакой помощи, ничего, понимаешь? Их выбросили будто мусор, поскольку они оказались недостаточно совершенны. Когда я пережила Скачок, я подумала, что… что…

– Что ты им чем-то обязана?

Каира кивнула. Другие люди в качестве оправдания наверняка добавили бы: «Наивно звучит, да?» – мол, человек сам всерьез не воспринимает то, что говорит. Но она ничего такого не сказала.

– Отец сообразил, чему учит меня Герлин, и уволил его. Герлин потом еще по секрету общался со мной, но я тогда по малолетству не умела хранить тайну, и когда отец узнал… – она беспомощно пожала плечами. – Герлин исчез. Я пыталась искать его с помощью слуг, но он как сквозь землю провалился.

– Думаешь, твой отец с ним что-то сделал?

– Может быть. Знаешь, как он недавно поступил, желая меня наказать? Приказал выпороть мою сестру, до крови. Он знал, что от этого мне будет больнее всего, понимаешь? От чувства вины, что она страдает из-за меня. Если бы он выпорол меня, это мало бы что дало – я привыкла. А так мало того, что меня мучает совесть каждый раз, когда я вижу Нуру, но она вдобавок ко всему не хочет со мной разговаривать. Когда-то она меня любила, а теперь воспринимает как чужую…

Девушка прижала кулак ко рту, прикусив палец, и Финнену показалось, что она с трудом сдерживает слезы, но глаза ее оставались сухими. Она долго смотрела на парня, и от ее серьезного взгляда ему вдруг стало не по себе.

– Мой отец – плохой человек. Веришь?

Он кивнул – медленно, почти вопреки собственному желанию. Огромный, подавляющий своими размерами дом, разговор с Брином Иссой и его сверкающая улыбка, а потом – Нирадж, пинающий сестру по ребрам, и стекающая из уголка ее рта тонкая струйка крови… И еще более ранние воспоминания, о ночи после Скачка, когда он встретил Каиру.

Финнен помнил передававшиеся шепотом из уст в уста слухи о людях, которые платят полиции, благодаря чему могут делать все, что угодно их душе. В своих домах, со своей прислугой и, что хуже всего, с собственными детьми.

Внезапно ему в голову пришла некая мысль.

– Сколько геномодификаций прошел твой отец?

– Точно не знаю, десятка полтора. А что?

– В таком случае у него, скорее всего, выработалась от них зависимость, и в конце концов наступит срыв, как у скачковых безумцев. Только они сходят с ума лишь в день Скачка, а Брин Исса останется помешанным навсегда. Ты хоть это понимаешь?

– Угу, – она сплела пальцы, на одном из которых остались отчетливые следы зубов. – Но я не собираюсь ждать.

– Что ты в таком случае предлагаешь?

– Мне хотелось бы, – медленно проговорила она, на этот раз не глядя ему в глаза, – чтобы ты помог мне симулировать мою смерть.

15