Предначертание

– Законы существуют для честных людей, Шон. Для нас с тобой. Не для Карлуччо. Карлуччо плюёт на закон, и закон не успевает за ним. Почему, отчего – это долгая история, и нашей с тобой жизни не хватит, чтобы стало по-другому. Поэтому нам не обойтись без помощи таких, как Джейк. Джейк разделается со всякой мерзостью вроде Карлуччо, а мы будем молиться о том, чтобы Господь смилостивился над Джейком и спас его бессмертную душу. Во всяком случае, я буду молиться.

– Чем он тебя приворожил?!

– Ты говоришь глупости, Шон, и ты это знаешь. Ты мой единственный мужчина… и всегда будешь им. А Джейк просто помог мне осознать это так чётко, как я прежде и представить себе не могла.

– Я… я тоже тебя люблю, Мэгги, – краснея, пробормотал Хоук. – Чёрт возьми! Позови его, он уже, наверное, Бог знает что о нас думает!

– Ничего он не думает, Шон, – Мэгги вдруг улыбнулась и, убрав со лба непокорную прядь волос, поднялась и шагнула к двери.

– Ладно, Джейк, – сопя, проговорил Хоук, когда Гурьев вошёл и снова уселся на диван. – Всё равно, мне, конечно, это не нравится, но…

– Мне тоже, Шон. Но мне нравятся мои миллионы, которые я собираюсь непременно заполучить.

– Зачем вам деньги, Джейк? Только честно. К тому же… таким способом? Вы явно не нуждаетесь, да ещё и…

– Шон!

– Подожди, Мэгги. Я хочу знать, правда. Я бы предпочёл отказаться от этих проклятых денег, только бы не рисковать жизнью миссис Рассел и детей. Но вы… У вас что-то на уме, Джейк. Что?

– Жизнь миссис Рассел и мальчиков – в любом случае вне опасности. Я сумею вмешаться, если события начнут принимать нежелательный поворот, на любом этапе. Ребята, – Гурьев посмотрел на детектива и Мэгги, вздохнул. – Мне не хочется нагружать вас сведениями, которые отнимут ваш покой надолго. Вот совершенно. Просто поверьте мне, пожалуйста, что ничего страшного не случится ни с вами, ни с Расселами. Разумеется, пока я пребываю в роли командующего парадом.

– Вы так и не ответили, для чего вам деньги, Джейк.

– Уж точно не затем, чтобы играть на них в бильярд, – попытался отшутиться Гурьев.

– Не может быть, чтобы деньги играли здесь ключевую роль. Для вас, во всяком случае, точно.

– Я считаю, что это будет справедливым вознаграждением за наши усилия по спасению миссис Рассел и мальчиков от неминуемой гибели. Кто знает, может, кому-то из этих малышей суждено стать будущим президентом этой страны, – во всяком случае, я не удивлюсь. Вы ведь понимаете, что возвращать заложников живыми Карлуччо не собирается.

– Догадываюсь, – Хоук помрачнел ещё больше.

– Получается, альтернативы нет. А испуг пройдёт. И мистер Рассел поймёт, наконец, что деньги – далеко не самое важное в жизни.

– А, так вот в чём дело… Наставник заблудших, – ухмыльнулся детектив. – Это из-за того, что Рассел крутит шашни с большевиками? Хотите как следует проучить его?

– Не стану вас разубеждать, дружище, хотя, руководствуясь одним лишь этим мотивом, я вряд ли решился бы на то, что собираюсь сделать, – серьёзно кивнул Гурьев. – Однако, время. Давайте оставим философические экскурсы и займёмся деталями операции. Потому что это крайне важно и от этого зависит успех. А потом я побеседую с Джованни Карлуччо.

– Это ещё как вы собираетесь провернуть?!? Нет, вы всё-таки определённо сумасшедший!

– Ну, не без этого, – покладисто наклонил голову набок Гурьев. – Мы же не можем всё делать сами. Нам должен помогать кто-нибудь на той стороне. Так что без Джованни нам никак не обойтись.

– А как же с деньгами?

– Предоставьте это мне. Чем меньше вы будете знать, тем лучше для вас. Да и мой сон будет спокойнее.

– Не представляю, как можно управиться с такой суммой без риска загреметь за решётку на следующий день. Тем более, что миссис Рассел…

– Шон, старина, не морочьте себе голову догадками и предположениями. Всё равно вы ничего правдоподобного не придумаете. Давайте лучше займёмся нашими делами. Время не терпит.

Детективу не оставалось ничего другого, как согласиться с этим предложением.

Нью-Йорк. Февраль 1934 г

Гурьев нисколько не кривил душой перед Хоуком. Схема, придуманная им, должна была сработать, как швейцарские часы, поскольку ключевым элементом в ней состоял вице-консул Швейцарии в Нью-Йор-ке Клод Вилье.