Предназначение: освободить Константинополь

В предначертанный ход истории вмешаются два гения: автор декларации независимости, один из отцов – основателей нового североамериканского государства, президент Томас Джефферсон и первый консул Франции Наполеон Бонапарт.

«Власть, только власть имеет смысл. К черту национализм, он был нужен на Корсике. Мне нужно больше власти я покорю весь мир. Деньги, мне нужны деньги, чтобы воевать. Амьенский мир30 – это ерунда, мы победим везде, в Америке, Азии, Европе. Или, неужели англичане заберут все наши колонии как забрали владения в Северной Америке31. А русские? Русские освободят Константинополь и построят свою великую империю. Неужели Францию постигнет судьба заката Испанской, Римской, Византийской империй. Власть, мне нужны деньги, пусть весь мир упадет к моим ногам, я буду императором!», – приблизительно такие мысли терзали молодого корсиканца, правителя Франции, Наполеона Бонапарта. Народ Франции устал от войн и революций, в казне не хватало денег, в колониях и метрополии зрел бунт.

А на другом конце света президент Томас Джефферсон пытался сделать государство из тринадцати разных штатов, объединившихся для борьбы с англичанами.

Узнав, что Испания передала права на Луизиану Франции, он, трезво оценивая угрозы амбиций Первой Французской империи, решает купить территорию Нового Орлеана за десять миллионов долларов США. Основания для покупки были простые, молодая страна опасалась иметь соседом амбициозного Наполеона. А бывшему лейтенанту Бонапарту, жаждущему завоеваний, было не до колоний, ему нужны деньги. Он, широким жестом, предложил американским колонистам купить у Франции не один город, а всю Луизиану, т.е. огромную территорию, соизмеримую с территорией объединенных штатов на то время, всего за пятнадцать миллионов долларов США. Именно тогда, Джефферсон сделал поступок, заложивший основы нынешнего американского государства.

Многие годы слова отца декларации независимости старательно вычеркивают из мировой истории, он опасен пришедшим к власти денежным мешкам и сейчас.

Его фразы

«Я считаю, что институт банков более опасен, чем вооруженная армия. Если американский народ позволит частным банкам управлять выпуском валюты, банки и корпорации, которыми заправляют банкиры, будут отнимать у людей всю их собственность до тех пор, пока их дети не проснутся бездомными на земле, когда-то завоеванной их предками»

или

«Профессия юриста состоит в том, чтобы все ставить под сомнение, ни с чем не соглашаться и без конца говорить»,

несут угрозу пришедшим к власти в США ростовщикам, банкирам и юристам.

Сегодня правительства поднимают налоги для сокращения бюджетного дефицита, а более двухсот лет назад Джефферсон отменял налоги, т.к. считал, что, правительство должно обеспечиваться только таможенными пошлинами без сбора налогов с населения.

Он сократил внешний национальный долг, решив, что страна не должна увеличивать свою задолженность путём получения иностранных займов. Сократил численность чиновников и армии. Его не любят вспоминать неумелые правители, продающие свою страну, скрывающие за получением иностранных кредитов собственную некомпетентность и воровство.

Во все времена правительства пытаются сделать народ покорным, а мы вспоминаем его слова:

«Для общества бунт – вещь не менее полезная, чем гроза для природы. Это лекарство, необходимое для здоровья правительства» и «Время от времени дерево свободы нужно поливать кровью тиранов и патриотов».

Нас научили думать одинаково и как непонятно сейчас для простого обывателя звучит его фраза —

«Инакомыслие высшая форма патриотизма».

Томас Джефферсон. Официальный портрет. Художник Рембрандт Пил, 1800 год

Луизианская покупка

Итак, законность предложенной Францией сделки под вопросом. Наполеон хочет скорее получить деньги на войну и, хотя для войны деньги найти легче, чем на развитие страны, таких денег у США сейчас нет. Не будет денег и колонисты останутся жить в своей маленькой стране, Наполеон не заплатит по счетам и будет свергнут недовольным народом. А Российская империя освободит Константинополь.