Предназначенная для крылатого лорда

— Все происходит по доброй воле, — глухо сказал барон и бросил на меня тоскливый взгляд.

— А у вас, кайна Кэтрин, нет каких-либо возражений? — доброжелательно улыбнулся император.

Я понимала, что должна довести дело до конца. Именно за этим здесь. Но голос вдруг напрочь отказался повиноваться. Слово, что нужно произнести, застряло в горле. Все, что могла, это беспомощно смотреть на правителя и судорожно впиваться ногтями в собственные ладони.

Норберт Справедливый удивленно вскинул брови. Алестер Даргон буравил меня напряженным и злым взглядом. Остальные инварги тоже усилили внимание — я это кожей чувствовала.

Трусливое чувство самосохранения буквально вопило внутри. Откажись! Спасай себя! Ты не можешь добровольно согласиться на то, что тебя ожидает во власти этого мерзавца!

Перевела взгляд на бледное лицо отца. Потом на гневные искорки в глазах Алестера. Представила, как этот гад начнет мстить моей семье, если сейчас отступлю. Губы все же разлепились, и я едва слышно произнесла:

— Нет.

— Вы не могли бы четче обозначить свою мысль? — потребовал император.

— Я не имею возражений, — с усилием произнесла и опустила взгляд. Чувствовала себя так, словно этими словами вбила гвоздь в крышку собственного гроба.

— Ты уверена, моя девочка? — шепнул отец, обнимая меня за плечи в знак поддержки.

Смогла лишь кивнуть, из последних сил сдерживая слезы.

Дальше для меня все прошло как во сне. То, как подписывались бумаги между отцом и лордом Даргоном. Мое участие уже не требовалось. Отец, как глава рода, передавал меня в другой. Даргон принимал покровительство надо мной и соответствующие обязательства. Императорская печать заверяла законность сделки.

Очнулась, только выйдя из кабинета, да и то, когда отец удержал за руку.

— Может, вы все же разрешите Кэти пожить пока дома? — умоляюще обратился он к Алестеру, стоящему по другую руку от меня. — До того, как решите отправиться в свои владения?

— Исключено, — небрежно откликнулся Даргон. — Она поедет со мной. Прямо сейчас.

— А как же ее вещи? — напомнил растерянно барон. — Нужно собрать и перевезти их в…

— Не нужно. Я смогу обеспечить свою невесту всем необходимым, — отрезал Алестер. — Некоторые вещи уже купил. Другие в ближайшее время ей пошьют и подготовят все необходимое. Уж простите, но то убожество, которое ваша дочь предпочитает носить, меня совершенно не устраивает, — он презрительно скривился. — Так что на этом все. О дальнейшей судьбе Кэтрин вам не стоит беспокоиться. Это отныне моя прерогатива.

А до меня вдруг запоздало дошло. Он заберет прямо сейчас?! Вот так сразу? Прерывисто выдохнула и бросилась на шею отцу, чувствуя самую настоящую боль от необходимости с ним расстаться. Слезы теперь даже не пыталась удерживать, не обращая внимания, что их могут увидеть другие.

— Ну же, моя девочка, держись! — утешал отец, хотя его голос дрожал от волнения. — Все будет хорошо. Я буду каждый день тебя навещать до твоего отъезда!

— Не думаю, — послышался ленивый голос Алестера. — В вашем присутствии в жизни Кэтрин больше нет нужды.

Я вздрогнула, словно меня ударили. Неверяще посмотрела на чудовище, невозмутимо наблюдающее за нами.

— Как же так?! — попытался возразить отец. — Она ведь моя дочь! Вы не можете запретить нам…

— Могу. И запрещаю, — отрезал Алестер. — Осмелюсь напомнить, что своими отцовскими обязанностями вы явно пренебрегали. Взвалили на дочь управление всеми делами. Если бы я не появился в ее жизни, наверняка бы Кэтрин ждала участь старой девы. Прикованной к никчемному и неспособному самому о себе позаботиться отцу. Более того, вы ее продали! Отдали в качестве долга старшего сынка, которого не смогли нормально воспитать. Так что нечего строить из себя доброго папочку! Кэтрин не нуждается в таких родственниках. И если попытаетесь докучать ей, сильно об этом пожалеете. На этом все! — отчеканил Алестер и практически вырвал меня из отцовских объятий.

Потащил прочь. Я же до последнего озиралась на застывшего посреди коридора отца. Растерянного, обескураженного, глубоко несчастного. По его лицу катились слезы, которые он даже не пытался вытирать.

— Как вы можете?! Как вы посмели такое сказать моему отцу?! — вырвалось у меня, когда все же обрела способность говорить.

Мы уже достигли лестницы, и я ухватилась за перила, заставляя Алестера остановиться.

— А разве я сказал неправду? — усмехнулся Даргон, разворачиваясь ко мне.

Схватил за подбородок и запрокинул мое лицо к себе. Окинул жарким взглядом и выдохнул:

— Поверь, ты не пожалеешь, что избавилась от этих пиявок! Со мной тебе будет гораздо лучше.

Он серьезно?! Да я не поверила бы в это и раньше, а теперь, после получения того письма, и подавно!

— В какой момент лучше? — прошипела, сбрасывая его руку. — Когда вы отдадите меня на потеху своим эртам, как делаете это обычно со всеми «предназначенными»? Слышала о таком ритуале вашего клана!

Алестер помрачнел и прищурился. Потом потащил меня в какую-то нишу, подальше от любопытных глаз и ушей. А зрителей во дворце, несмотря на дневное время, хватало.