Предоставьте это мне

– С этими билетами, – продолжал Бордингтон тихим и настойчивым голосом, – у вас не будет проблемы покинуть Прагу. Вы сможете сделать себе паспорт и отправиться со мной в Женеву. Вы будете свободны. Это настоящее состояние! Мала оторвалась от созерцания билетов, чтобы посмотреть на него.

– Но эти деньги нам не принадлежат! Я не могу воспользоваться ими!

– Они не подумали о вас… почему же вам думать о них?

Деньги для них ничего не значат. Если мы возьмем эти, они заменят их другими. На эти деньги можно купить нашу свободу.

Мала колебалась, потом покачала головой.

– Нет! Положите их обратно… я не хочу их трогать!

Бордингтон посмотрел на нее, потом, видя решительное выражение ее лица, покорно пожал плечами.

– Хорошо… Вы глупы, но если вы не хотите обрести свободу, я ничего не могу сделать для вас.

– Нет, я не хочу их. – Она встала. – Я вас прошу, положите их туда, где вы их нашли. – Бросив последний взгляд на деньги, она медленно направилась к алькову. – Я лягу. – Она остановилась и посмотрела Бордингтону в глаза. – Согласна, я знаю, что я идиотка, но я не воровка!

– Бывают случаи, когда лучше быть воровкой, чем идиоткой.

Она колебалась, потом ушла за занавеску. Бордингтон слышал, как она упала на кровать. Он смотрел на деньги. С тридцатью тысячами и со сбережениями, которые находились у него в Швейцарии, он будет в безопасности до конца своих дней. Его колебания длились недолго. Он встал, пошел на кухню и вернулся с двумя номерами «Утреннего солнца». Он сложил газету по размеру стодолларовых билетов, завернул их в коричневую бумагу и заклеил пакет липким пластырем.

– Что вы там делаете? – спросила Мала, высовываясь из-за занавески.

– Единственную разумную вещь, какую я, возможно, когда-либо делал. – Бордингтон убедился, что пластырь хорошо заклеил пакет, подошел к ангелу, сунул пакет внутрь и поставил голову на место. – Если вы хотите быть глупой, это ваше дело. А я… я знаю цену деньгам.

– Но вы не имеете права брать их. Эти деньги вам не принадлежат! Бордингтон подобрал пачку билетов. – Идите спать, вы устали. Предоставьте мне заниматься этим.

– Что вы собираетесь делать?

– Будет лучше, если вы не будете этого знать. Я прошу вас, идите спать.

– Нам никогда не удастся выехать из этой страны. Это вы глупец! Бордингтон с решительным видом посмотрел на нее.

– Я делаю все, что могу, чтобы спасти вас. Вы не отдаете себе отчета, в каком положении вы находитесь. Заместитель, посланный Дори, не должен найти здесь деньги. Вы не должны быть замешаны в эту историю. Раз вы уж до такой степени рассудительны, дайте мне возможность соблюдать ваши интересы.

Она прочитала в глубине его глаз его верность и его печаль.

Она поколебалась немного, потом спросила:

– Где вы их спрячете?

Он глубоко с облегчением вздохнул.

Значит, несмотря на свое благоразумие, она, наконец, начала отдавать себе отчет не только в опасности, в которой находилась, но и то, что эти деньги представляли для них.

– Под ангелом. Мы сможем быстро их достать, если понадобится. Я спрячу пакет под основанием статуи.

– Очень хорошо. – Она подошла к нему и легко коснулась ледяной рукой его пальцев. – Я огорчена, Алек. Я не хотела казаться неблагодарной. Я прекрасно понимаю, что вы хотите мне добра. Если вы считаете, что есть возможность для нас уехать, то я охотно поеду вместе с вами в Швейцарию.

Бордингтон с горечью улыбнулся. «Это, разумеется, деньги заставили ее принять решение», – подумал он.

– Вы завтра отправитесь к Власту. Вы скажете ему, что нуждаетесь в британском паспорте. Он вам сделает это, если у вас есть достаточно денег. – Он повернул пакет, который держал в руке. – У вас есть чтонибудь, чтобы завернуть это?

– На кухне есть пластиковый мешок… Это сойдет?

– Очень хорошо.

Она видела, что он грустен, и ей стало стыдно за себя.

– Спасибо, Алек. Это ведь не моя вина, что я не люблю вас, не правда ли?

Я сожалею о том, что так разговаривала с вами, но я была страшно напугана. Бордингтон улыбнулся ей.

– Не беспокойтесь и не огорчайтесь. Я тоже боюсь. Мы освободимся, Мала.

Когда вы будете в Женеве, вы, может быть, будете смотреть на ситуацию по-другому. Кто знает… возможно, что вы все же немного полюбите меня.

Пока они разговаривали, двое коренастых мужчин, одетых в черные плащи и шляпы, устраивались в комнате, находящейся напротив квартиры Малы. Старая женщина, жившая там в течение долгих лет, была отправлена в дом для престарелых.

Смерн отдал распоряжения. Начиная с того момента, как оба мужчины заняли наблюдательный пост за кружевными занавесками у окна этой комнаты. Мала оказалась под микроскопом органов безопасности.

Мевис Пол, секретарша Дори, брюнетка с восхитительной фигурой и очень уверенная в себе, подняла глаза, когда О'Халлаган вошел в кабинет.

– Добрый день, капитан, – сказала она с ослепительной улыбкой, совсем такой же, как у одной из звезд кино. – Он вас ждет… проходите.

О'Халлаган улыбнулся ей и сделал рукой приветственный жест.

– Сегодня вы прекрасны, как никогда.

Она засмеялась.