Предотвращенный Армагеддон. Распад Советского Союза, 1970–2000

В то время как здания Министерства обороны и Генерального штаба в Москве были до отказа забиты представителями по-прежнему огромного военного истеблишмента, армия испытывала нехватку в продуктах питания, а дедовщина приобрела чудовищный размах. Случаи дезертирства и уклонения от призыва насчитывались десятками тысяч. В 2000 году президент Путин, чья карьера началась в КГБ как раз в то время, когда это ведомство начало предупреждать о нарастающих проблемах в стране, и чей последующий административный опыт был связан с безуспешными попытками институционализировать рыночный капитализм в Петербурге, пообещал остановить и даже обратить вспять развал вооруженных сил. Однако в 2001-м, потратив много месяцев на преодоление дрязг в руководстве страны по поводу направления военных «реформ», он объявил о сокращении армии с 1,2 миллиона до 800 тысяч военнослужащих, при том что призыв в 1999-м, во время второй чеченской войны, оказался гораздо ниже 100 тысяч солдат, так что пришлось привлекать к службе контрактников. Правда, тогда не говорилось о том, что сокращаются войска, существующие лишь на бумаге. Другими словами, военная «реформа» была очень похожа на «реформу» экономическую, оказавшись смесью громких деклараций о том, что нужно сделать, решительного сопротивления здравым инициативам и разворовывания отпущенных средств.

Между тем новости о пресеченных попытках контрабанды ядерных материалов (исключительно с гражданских объектов), о командных пунктах управления запуском ракет, обесточенных предприимчивыми охотниками за цветными металлами, и о забастовках в ракетных войсках стратегического назначения, не получающих зарплаты, вновь и вновь свидетельствовали о том, что проблемы вышли далеко за пределы обычного кризиса. Для всего мира было бы лучше, если бы у России появились профессиональные, дисциплинированные вооруженные силы, которые могли бы гарантировать ее безопасность и надежный контроль за оружием массового уничтожения, в том числе примерно за 1300 тоннами обогащенного урана и 150–200 тоннами плутония (для одной бомбы достаточно 8 килограммов). США предусмотрительно финансировали уничтожение и безопасное хранение ядерного оружия, но лишь частично[181]. Россия также располагала самыми большими в мире запасами химического оружия — более 40 тысяч тонн удушающих и нервно-паралитических отравляющих веществ (для известного теракта в токийском метро хватило одной ампулы зарина). В 1993 году Россия подписала Конвенцию о запрещении химического оружия, ратифицированную Думой в 1997 году. Запасы химического оружия должны были быть уничтожены в течение 10 лет (с возможностью 5-летней пролонгации этого срока)[182]. Наконец, в России было множество специалистов по производству биологического оружия[183]. На самом деле десятки тысяч ученых и технических специалистов в области оружия массового уничтожения, действуя с одобрения правительства или без него, могли бы изменить стратегический баланс в любом регионе мира. «Только глубокое чувство собственного достоинства и патриотизм российских специалистов по ядерному оружию предотвратили обвальную катастрофу» — к такому выводу пришла группа обеспокоенных ученых, добавляя, что «практически все остальное в России подлежит свободной продаже»[184].

Куда идет Россия? Она в Евразии. А вот куда идет остальной мир?

Когда ленинизм совершил самоубийство, на смену ему так и не пришло ничего за исключением «перехода» и «реформ». В 1983 году один проницательный исследователь, анализируя очевидный упадок коммунистической идеологии, предсказывал, что «государственной идеологией» может стать русский национализм[185]. Десятилетие спустя предупреждения об опасности национализма уже стали необычайно модными. Но мрачные пророчества на эту тему так и не сбылись. Правда, Ельцин попытался вдохновить либеральных националистов с помощью кампании за возрождение России. Однако «возрождение» оказалось лишь еще более глубоким коллапсом. Радикальные же националисты дрейфовали в сторону воссозданной и стареющей компартии. Ее циничный лидер Геннадий Зюганов в октябре 1993-го, когда президент обстреливал Белый дом, уехал в очень кстати подвернувшийся отпуск и вернулся после путча, чтобы занять опустевшее место «оппозиции». Определенное количество протестных голосов временно досталось шовинистам, ведомым медиаклоуном Владимиром Жириновским. Горстка откровенно фашистских организаций, некоторые из которых были связаны с коммунистами, оказались замешаны в отдельных и в основном оставшихся безнаказанными насильственных актах. Однако в целом эксперты, загипнотизированные политической риторикой и перепутавшие реальный хаос с потенциальной возможностью диктатуры, ошиблись: пресловутая «красно-коричневая» коалиция на свет так и не появилась.