Предписанное отравление

Он попытался сказать последнюю фразу как можно ровней и беспристрастней и не смотрел ни на одну из девушек, для которых он долгое время был не только врачом, но и другом.

Единственным ответом на его слова стала смертельная тишина, нарушаемая лишь величественным боем часов и чириканьем воробьев где-то неподалеку.

Кэрол вскочила. Дженни не шелохнулась, но доктор почувствовал ее взгляд, хотя в данный момент смотрел на ее кузину.

– Вы не можете иметь в виду то, что сказали! – выкрикнула Кэрол. – Несколько месяцев вы приходили сюда каждый день и видели, что бабуля так больна, что всякий раз, когда ей становилось лучше, это было просто удивительно. А теперь, когда все позади, вы делаете вид, будто не понимаете, что произошло! – Ее руки сжались в кулаки, дыхание участилось, и она направила против доктора всю свою более не контролируемую страсть.

Дженни наблюдала за ней с холодным любопытством, которое она могла бы уделить выходке незнакомца. Выражение лица доктора Фейфула не изменилось. Он обратился к разъяренной девушке.

– Я здесь не для того, чтобы спорить с людьми, пережившими то, что испытали вы с Дженни. И не для того, чтобы смягчить правду. Смерть вашей бабушки вызвана не болезнью, от которой она страдала, вернее, выздоровела. Я знаю достаточно и могу прямо заявить это. А в таком случае, я не могу подписать свидетельство о смерти. У меня нет выбора. Не важно, насколько я соболезную, сострадание и сожаление не меняют фактов…

– И что же вы собираетесь делать дальше? – бросила Кэрол.

– Я должен уведомить коронера, а затем, боюсь, дело выйдет из моих рук.

– Это невыразимо…

– Кэрол, ты не знаешь, о чем говоришь, – спокойно вмешалась Дженни. За несколько минут пикировки врача и кузины она восстановила силы. – Доктор Том совершенно прав. Это ужасно, но что он может сделать? Ты первой сказала, что смерть бабули необъяснима…

– Я не говорила…

– Ну, – устало отмахнулась Дженни, – если хочешь вдаваться в тонкости, ты подразумевала это. Очевидно, что ни один из симптомов бабули не был похож на предыдущие приступы. Сейчас она была не настолько больна.

Доктор задумчиво посмотрел на девушку. Ее глаза блестели, возможно, от недостатка сна. Ее самообладание было удивительным, по крайней мере, на первый взгляд.

Кэрол нетерпеливо вздохнула и резко вскинула голову.

– Все это нелепо! – выкрикнула она. Внезапно подбежав к выключателю, она погасила свет. Солнечные лучи пробивались сквозь шторы, и в новом освещении комната выглядела совсем другим местом.

– Просто предположим, что раньше у нее не было таких же симптомов, и что это доказывает? Ничего! У нее могли быть проблемы с сердцем, поскольку после всех этих месяцев…

– Сердце вашей бабушки было в полном порядке, – вставил доктор Фейфул, словно излагая общеизвестные факты бестолковому ребенку. – Оно давало ей силы сопротивляться и дотянуть до такого прекрасного состояния, что на этой неделе я просто удивился.

– Думаю, прежде чем мы сможем принять это как факт, нам нужно выслушать еще одно мнение, – грубо заявила Кэрол. Ее нескрываемая враждебность и последняя фраза не смутили доктора.

– У вас будет второе мнение, – с холодной учтивостью ответил он. Дженни была удивлена его терпению, а он продолжил: – Кэрол, вы полагаете, что врач, будучи в своем уме, может стремиться к публичному дознанию, не имея для того надлежащих оснований? Поверь мне, этого не может быть.

– Ну, я не думаю, что вы в своем уме. И это все объясняет. Бабушка умерла, а вы готовы выставить нас да и себя на посмешище, когда всем известно, что не будь у нее железной воли и запаса сил, то она умерла бы еще несколько месяцев назад!

– Вот именно. Если вы задумаетесь над тем, что только что сказали, и учтете, что в последнее время ее состояние ее здоровья улучшилось, то получите частичный ответ на вопрос, почему я не могу выдать свидетельство о смерти.

– Если это так... – вздохнула Дженни. Она говорила все еще спокойным, но уже усталым голосом. – Я имею в виду, что после того, как в последнее время бабушка чувствовала себя хорошо, и вдруг случился этот ужасный приступ… этого достаточно для…

– Для дознания? – подсказал доктор. – Думаю, да. Но в ее случае это не все. У меня есть сильные основания считать, что ваша бабушка умерла от того, что приняла летальную дозу какого-то наркотика.

Дженни побледнела. Ее рот задрожал.

– Вы нюхали пузырек, – едва вымолвила она.

– Да, – мрачно согласился доктор Фейфул.

– Ох, но это невозможно! Невозможно! Невозможно! – настаивала Кэрол. Ее гнев сменился каким-то истеричным стремлением повторять одно и то же, словно таким образом она могла сделать повторяемое правдой. – Как вы смогли представить себе, что такое могло произойти…

Дженни подскочила, как ужаленная.

Доктор Фейфул взял сумку. Он лишь взглянул на Кэрол, но что-то в выражении его лица стало ответом – ее неистовые слова тут же сменились полной тишиной. В этой тишине девушки посмотрели друг на друга. Дженни опустила глаза первой. Она принялась теребить потертую ткань на своем жакете.

Доктор прошел к двери. Он невнятно заговорил.