Предпочтение смерти (СИ)

- Объявите с сегодняшнего дня праздник по случаю вознесения на небо вашей дочери. Пусть празднество будет длиться несколько дней и весть о нем разнесется по всем стигийским городам. Чем быстрее разойдутся по темной пустыне слухи, тем больше паломников и простых зевак потянется в Кеми. Говорю вам, нет лжеца более убедительного, нежели тот обманутый правдолюбец, который искренне верит в искренность собственных слов.

- Пожалуй, в этом тоже есть смысл, - прошептал Амен-Каури. - Но как же быть с телом Аки-Ваши? Сейчас оно лежит в одном из запертых храмов бога смерти, что примыкают ко дворцу. Вынести его незаметно, что сейчас, что во время праздника, будет очень сложно.

- Сделайте это в тот дневной час, когда зеваки потянутся к главным городским воротам, встречая правителя объединенных городов Пондава.

- Даже тогда сделать это незаметно будет достаточно сложно. Весь дворец скорбит об утрате. Некоторые, особо болтливые царедворцы, уже разносят по городу дурные вести!

- Как вы сказали, они разносят всего лишь слухи, великий государь. Скажите мне, многие ли подданные, во дворце, знают о произошедшем несчастье?

- Здесь вести расходятся очень быстро, пифонец.

- В таком случае, соблаговолите отдать распоряжение закрыть все входы и выходы из дворца и прикажите же вашим подданным держать языки под замком. Никто из них не должен показываться на городских улицах до того времени, пока правитель Пондава не покинет пределы Стигии.

- Будет намного проще отрезать всем им языки, - пробормотал старик. - Разумеется, мы сможем дурачить часть наших подданных все время, возможно, сможем дурачить всех их какое-то время, но не в наших силах дурачить их всех и всегда.

- О, столько времени едва ли вам потребуется, великий царь. В этом дворце я надышался таким количеством ароматов, что не могу даже понять, как много благовоний используют ваши жрецы в своих ритуалах. А вашим подданным, привыкшим дышать наркотическими ароматами, это сделать и вовсе не под силу.

- Что ты предлагаешь?

Вместо ответа, Орадо потянул руку в карман и достал из него раздавленный лепесток розового лотоса...

8

В последующие дни, город гудел от труб, возвещавших о великом, нежданном празднике. И с удивлением для себя простой народ узнал о вознесении на небо порочной царственной дочери царя-реформатора, которую возжелал взять к себе в жены один из младших сыновей бога Солнца. Мало кто поверил словам вестников, разносивших благую весть по темным пескам Стигии, однако люди были рады хоть ненадолго отвлечься от своих забот. Мрачные храмы Кеми раскрасились разноцветными гальваническими лампами, а свет от них, яркий, не похожий ни на что, прежде виденное Орадо, стал освещать городские постройки как днем, так и ночью. Город, не стесненный больше никакими религиозными устоями, ожил и, словно какой-то распустившийся чудесный цветок, засиял, заискрился в тени Черных усыпальниц. Всякая работа в нем прекратилась. Чаще стали звучать веселые голоса, громче заиграли свои песни музыканты. На главной площади появились цирковые шатры, а с театральных подмостков усердно заиграли роли похожие на павлинов, облаченные в яркие одежды артисты.

Не смея ослушаться Царя Царей, жрецы змееликого бога перестали выпускать на охоту кровожадных полозов и, пусть всего лишь на время, горожане почувствовали свободу в передвижении по городу, а купцы из торговых караванов получили редкую для них возможность продавать свой товар, даже после наступления сумерек.

Не смотря на то, что ему предписывалось покинуть пределы города богов в течение ближайших нескольких суток, Орадо вовсе не торопился следовать распоряжениям монарха. Молодой человек прекрасно понимал, какое наказание будет ожидать его в том случае, если он в скором времени он не покинет Кеми. По этой причине, бывший веналий снял комнату в одной из таверн, располагавшихся за защитной стеной, у песчаного тракта. Отмывшись от тюремной грязи, насколько это было возможно, ахеронец принялся разгуливать по городу, ходить на рынок за продуктами, посещать театральные представления, устраиваемые по вечерам на главной площади.