Предположения и опровержения. Рост научного знания

Те наши теории, которые обнаружили высокую степень устойчивости по отношению к критике и в определенный момент времени представляются нам лучшим приближением к истине, чем какие-то иные теории, вместе с отчетами об их проверках могут считаться «наукой» данного времени. Ни одну из них нельзя оправдать в позитивном смысле, поэтому существенным является их критический и прогрессивный характер — тот факт, что мы можем обосновать их способность решать наши проблемы лучше, чем их соперницы, — который и образует рациональность науки.

В этом, коротко говоря, заключается фундаментальный тезис, развиваемый в данной книге и применимый ко многим областям — от философии и истории физических и социальных наук до политических и социально-исторических проблем.

Мой центральный тезис придает единство всей книге, а незначительные пересечения отдельных глав оправдываются разнообразием затронутых тем. Большую часть глав я выправил, расширил и переписал, однако сохранил стиль лекций и устных выступлений. Было бы нетрудно избавиться от стиля устной лекции, однако я считал, что читатели простят мне такую манеру изложения. Я не стал устранять некоторые (13:) повторы, с тем, чтобы сохранить целостность каждой отдельной главы.

Предвосхищая будущих рецензентов, я включил в книгу одну критическую рецензию. Она образует последнюю главу книги и содержит существенную часть моей аргументации, не вошедшую в другие главы. Я исключил из текста все страницы, требующие от читателя знакомства с техническим аппаратом логики, теории вероятностей и т.п. Однако в «Приложениях» я собрал некоторые технические заметки, которые могут оказаться полезными для тех, кто интересуется такими вещами*. Четыре главы данной книги публикуются здесь впервые.

Во избежание недоразумений я хочу заявить с полной ясностью, что термины «либерал», «либерализм» и т.п. я всегда употребляю в том смысле, в котором они все еще используются в Англии (хотя, возможно, не в Америке): под либералом я имею в виду не сторонника какой-то политической партии, а просто человека, ценящего свободу личности и ощущающего опасность всех форм власти и авторитета.

Беркли, Калифорния, весна 1962 года

К.Р.П.

* Поскольку упомянутые «Приложения» действительно носят узкоспециальный характер и требуют от читателя серьезного владения аппаратом математической логики, в данное издание они не включены. — Примеч. ред. (14:)

Введение. Об источниках знания и невежества

Отсюда вытекает, таким образом, что истина проявляет себя...

Бенедикт Спиноза

У каждого человека есть критерий, помогающий ему... отличать... истину от видимости.

Джон Локк

...нам невозможно помыслить какую-либо вещь, которую мы ранее не воспринимали либо внешним, либо внутренним чувством.

Давид Юм

Боюсь, название этой лекции звучит несколько вызывающе для критического слуха. Хотя выражение «источники знания» выглядит приемлемо и выражение «источники заблуждения» также выглядело бы приемлемо, фраза «источники невежества» носит другой характер. «Невежество есть нечто отрицательное: это отсутствие знания. Но как отсутствие чего-либо может иметь источники?»¹* Такой вопрос задал мне один из

Ежегодная философская лекция, прочитанная в Британской Академии 20 января 1960 года. Впервые опубликована в «Известиях Британской Академии», 46, 1960, и издана отдельно Oxford University Press, 1961.

* Здесь и далее примечания, отмеченные цифрами, принадлежат автору и вынесены в конец каждой главы. — Примеч. ред.

16

моих друзей, когда я сообщил ему о названии, избранном мной для этой лекции. Вынужденный что-то отвечать, я начал импровизировать и объяснил своему другу, что некоторая необычность названия на самом деле имеет смысл. Я сказал ему, что таким названием надеюсь привлечь внимание к некоторым невыявленным философским учениям и (не касаясь учения о том, что истина очевидна), в частности, к теории невежества, истолковывающей его не просто как отсутствие знания, а как обусловленное деятельностью некоей зловещей силы, которая извращает и отравляет наше сознание и внушает нам отвращение к познанию.

Я не уверен, что это объяснение рассеяло опасения моего друга, однако оно заставило его замолчать. Вы находитесь в ином положении, ибо вынуждены молчать просто в силу правил нашего общения. Поэтому я надеюсь лишь на то, что хотя бы на время рассеял ваше недоумение. Это позволит мне начать свой рассказ с другого конца — с источников знания, а не источников невежества. Однако я все-таки вернусь к источникам невежества и к заговорщицкой теории этих источников.

I