Читаем Предположительно полностью

Предположительно

— Когда мне было четырнадцать, я был таким потерянным, Боже. Ходил на вечеринки и напивался, как взрослый мужик. Большинство парней из моей команды были старше меня. Так что я просто делал то же, что делали они. И что они мне говорили. Они говорят мне надрать чью-то задницу? Я иду выбивать из этого человека дерьмо. Они просят ограбить винный магазин? Он будет ограблен. Весь год я состоял на учете, мотался по колониям из-за всяких мелочей, ничего серьезного. Мое личное дело было огромным. В конце концов, к нам пришел социальный работник, сказал маме, что моя удача уже на исходе и мне пора бы взять себя в руки. Но меня тогда не было дома, я не знал. Я был со своими парнями, нажирался и творил всякое дерьмо на крыльце одного парниши. Мимо проходила девушка. Мой друг пригласил ее выпить с нами. Она напилась в стельку. Мы все были пьяны до беспамятства. Он затащил ее в дом, мы все пошли за ним. Кажется, она потеряла сознание. Потом... он закинул ее на диван и стащил с нее юбку... после второго парня она проснулась и закричала. Он велел мне держать ее руки и не отпускать.

Тед ерзает на стуле, устремив свой взгляд вниз, на стол.

— Они заткнули ей рот и пустили ее по кругу... я был чертовски напуган... я отпустил ее. Она пнула последнего парня и убежала. Они орали на меня за то, что я дал ей уйти. Позже приехали копы и арестовали нас всех. По обвинению в изнасиловании. Той девчонке было тринадцать.

Он, наконец, смотрит на меня.

— Но, клянусь, я ее не насиловал!

Он ее не насиловал, но он держал ее, пока это делали остальные. Как он мог быть настолько тупым? В панике, он пытается взять меня за руку.

— Детка, мне было страшно, я был пьян... я... я не понимал, что творю. Но это, в купе со всеми остальными моими обвинениями, сыграло им на руку. Меня отправили в тюрьму за пределами штата, выпустив оттуда, когда мне исполнилось семнадцать. Те мои друзья, с которыми я был, до сих пор винят меня в том, что нас поймали. Из-за того, что я отпустил ее. Я встретил одного из них позавчера, по пути домой. Эти трофеи оттуда.

Он показывает на синяк и разбитую губу.

— Клянусь всем на свете, я ее не насиловал. Я бы никогда так не поступил. И не понимал, что делаю. Я был всего лишь ребенком.

Это оправдание пытался применить в суде мой адвокат. Разыграть карту «она всего лишь ребенок, она не знала, что творит». Но, когда вас ловят с поличным в попытке спрятать улики, сложно пытаться доказать, что вы не понимаете, что происходит.

— И? — наконец говорю я.

— И, я просто хотел, чтобы ты знала. Вот и все.

Я расслабляюсь и позволяю ему взять себя за руку. Как я могу его осуждать? Мое преступление гораздо хуже.

Предположительно.

— Но, хей...

Он копается под столом и достает оттуда шоколадный торт от «Hershey's»¹⁵.

— С днем рождения, — нерешительно говорит он и смотрит на меня, как бы спрашивая: «все в порядке?»

Он не забыл. Я знала, что он не забудет.

— Спасибо, — смеюсь я, читая надпись на коробке. Шоколадный мусс, взбитые сливки и хрустящий бисквит. Он улыбается и расслабляется.

— Это немного, но на следующей неделе я собираюсь сводить тебя в кино. Просто мне не хотелось, чтобы этот день прошел мимо тебя... совсем незамеченным.

Я улыбаюсь. Из-за него. Из-за торта. Из-за всего этого дня. Никто во всем мире не был так счастлив тому факту, что я появилась на этот свет, так, как Тед.

Тед достает снимок ультразвука и снова начинает его изучать. Его улыбка способна осветить собой всю комнату.

— Итак. Если у нас будет мальчик, как ты хочешь его назвать? Только никаких Джуниоров!

Я зачерпываю ложкой кусочек торта. Просто восхитительно.

— Хммм... Бенсон.

— Ладно. А, если будет девочка?

Я думаю об Алиссе, но быстро проглатываю это имя.

— Оливия.

Он смеется и смотрит на фотографию.

— Потрясно.

Я сделала Теда счастливым, а это лучший подарок на день рождения из всех возможных. Подарок, которого не заслуживаю, потому что, если он узнает правду о том, что я сделала, он возненавидит меня. Он порвет со мной, и я останусь одна. Без Теда. Без малютки. Без мамы...

На мои глаза снова наворачиваются слезы. Тед смотрит на меня.

— Оу, милая, не плачь.

Он пересаживается ко мне на диванчик и обнимает меня. Плачу уже второй раз за месяц. Теперь я точно уверена в своей беременности.

— Все хорошо, детка. Все будет хорошо, — шепчет он мне в затылок, поглаживая меня по спине.

Ничего хорошего уже не будет. Но я не могу сказать ему об этом.