Предпоследнее дознание

- Слушай, отвали! И лучше не подходи ко мне!

- Павел, ты разговариваешь с леди...

- А ты, Халл, заткнись!

В комнате удушливым смогом повисло молчание.

- Я платье запорол. - наконец проговорил Карев и щёлкнул кнопкой перед собой. Экран погас.

- Как это? - Соня шагнула к нему, но, подумав, остановилась.

- Всё этот долбанный шёлк! Откуда мне было знать, что его нельзя гладить?

- Ты что же, на пару гладил? Павлик, да зачем?

- Пока вчера нёс в пакете... - сквозь зубы процедил Карев, - под ливень попал. Дома смотрю: всё пятнами пошло. Решил прогладить, пока Инны нет, а оно вообще... скукожилось...

- Так можно ведь мастеру отнести, он заменит пострадавшую часть той же тканью, Инна и не заметит.

- Если деньги нужны, только скажи. - кивнул Халл.

- Да когда мне всё это делать? - простонал Карев, - Только что с отчётом разобрался, а уже пол-одиннадцатого. Сейчас идти... на очередной сеанс. Потом опять отчёт. И где такого мастера найти? Я уже рыскал по сети, ничего толком не разберёшь в их рекламах. - он помолчал, глядя перед собой, - Да и денег, честно говоря, маловато осталось.

- Ой, нашёл о чём беспокоиться! Ты платье с собой привёз или дома оставил?

- Да здесь оно.

- Вот и чудно! Иди-ка на свой сеанс или что у вас там за секреты, а мы с Роби всё уладим. Я знаю одного мастера, просто волшебник, а Роби с деньжатами разберётся, правда?

- Почту за честь.

Карев поднял голову и нерешительно глянул ей в глаза. Только тут он заметил, что они у Соньки тоже малиновые. Линзы.

- Давай платье и ни о чём не беспокойся. Позволь мне искупить вину. Давай-давай сюда.

Павел потянулся вниз и достал из-под стола пакет.

- Та-ак, что тут у нас? Ну, не так уж и страшно. Павлик, выше нос! Да усы свои поправь, вон они как обвисли, впервые у тебя такой ужас вижу!

Он встал и заковылял к стеклянным дверям. Обернулся, словно подбирая слова, но, так и не подобрав, молча вышел.

*  *  *

Вновь коричневые стены, чёрные ящики, белые листы бумаги на столе, одна пустая кушетка и две с неподвижными людьми в шлемах, всё такой же мрачный Патканян перед монитором.

- Привет. - поздоровался Павел, снимая туфли.

- Вы пришли раньше.

- Я сказал "привет", ты что, не слышал? Что, так сложно поздороваться? Или для этого мне нужно иметь соответствующее образование и степень?

- Здравствуйте. Не надо тыкать. Вы пришли раньше положенного срока.

- Ну и ладно. - Карев лёг на кушетку и вытянул ноги, - Раньше начнём, раньше кончим. Давай, коли руку и цепляй свои проводки.

- Нет. Вы ничего не понимаете. Необходимо проводить сеансы в одно и то же время, поскольку точно отмеренные промежутки способствуют "якорению" сознания подследственного в эмуляции.

- Слушай, Патканян, ну что ты меня грузишь? Тут всего семь минут осталось. Что ты всё талдычишь, как заведённый? Мы пять дней вместе работаем, а ты мне ни одного человеческого слова не сказал! Что с тобой, парень? У тебя проблемы? Думаешь, у меня их нет?

- Господин Карев, перестаньте тыкать. И прекратите истерику. Если вы не в себе, то лучше сегодняшний сеанс отложить.

- Ага, а как же периодичность, "якорение" и прочая мутотень? Да коли уже! Я свою работу знаю, выполняй свою.

Бородач досадливо цокнул, взял шприц-пистолет и прислонил к оголённому локтевому сгибу дознавателя. Пшикнуло. Павел увидел проводки с присосками, почувствовал нажим у висков.

- Ну что ты такой сухарь, а? У меня вот подарок жене накрылся, всё из-за этого проклятого шёлка, дело сыпется, с отчётом в дурацкую ситуацию угодил...

- А почему вы решили, что я должен интересоваться вашими проблемами?

- Да потому что ты - человек, Патканян! - устало огрызнулся Павел, проваливаясь в бурый водоворот - У тебя характерные признаки человека: прямохождение, речь, отстоящий большой палец на руке... А если ты человек, то и относиться должен...

*  *  *

- ...по-человечески... - пробормотал следователь, вваливаясь в прихожую.

- Что? - переспросил профессор, вставая с дивана.

Дверь хлопнула.

- Да это я так... не обращайте внимания. Это я не вам.

- А кому? - в груди "ёкнуло", Харчевский невольно шагнул вперёд, - Там кто-то есть? В коридоре?

- Нет. - спохватился Карев, - не в коридоре. Там...

- Где?

- Ну, в этом... Внешнем мире. Когда я ложился на кушетку, перед погружением сюда, говорил с одним... товарищем. Он там за аппаратурой смотрит. Такой желчный тип с чёрной бородищей и в белом халате.

- Вот как? - профессор пожевал губами, - И о чём же вы беседовали?

- Да там... понимаете, у моей жены скоро день рожденья. Я ей купил платье в подарок. Вечером, выходя из "прыгуна", попал под дождь...

- Там дождь? А здесь всё ясно... - Харчевский оглянулся на солнечно-дневные осколки в раме.

- Да, у нас лило как из ведра. И сегодня сыро. В общем, платье намокло, пошло пятнами, я решил погладить и ткань совсем испортилась.

- А в чём проблема-то? - пожал плечами профессор, - Подарите ей духи или цветы. Или серьги, в конце концов.

- Так она уже видела платье. Вместе выбирали.

- Ну, скажите тогда, что платье испортилось не по вашей вине, и что вместо него она получит духи.