Предпоследний Дозор (СИ)

   Было так же пустынно, как обычно бывает, когда где-либо появляется Иной. Люди не понимают этого явления и стараются его всегда объяснить по-своему. Иные кажутся им далекими от повседневной жизни отшельниками. Может быть, они в чем-то и правы. Может быть, мы похожи в какой-то степени на учеников Кастальской школы, которых больше занимало жизнеописание, чем милые сердцу людей случайные проявления жизни. Так Иозеф Кнехт в романе Гессе накропал три жизнеописания. Первое жизнеописание рассказывало о времени матриархата. Тогда тоже жил мальчик Кнехт. Он изучал луну и объяснял, почему "вселенская осень срывает звезды как увядшие листья с небес и беззвучно сметает их". Второе жизнеописание называлось "Исповедник" и говорило о Иозефе Фамулусе, который отдал имущество бедным, перебрался из города в пустыню, молился на песке, жевал финики, смотрел на звезды. Отшельник, пустынник, Иозеф имел дар слушать. Однажды он пошел на поклон к отцу Диону, и тот сказал - "Чтобы человек пожелал спасения и веры, чтобы он перестал радоваться мудрости и гармонии своей мысли, надо сперва, чтобы ему пришлось плохо, чтобы он изведал горечь и отчаяние".

   Третьим было "Индейское жизнеописание". Его герой - Даса - рос пастушонком. Он влюбился в красавицу Правати - дочку издольщика. Трудом добился того, чтобы она стала его женой. Был счастлив один год. Потом Даса, метнув камень, убил раджу, с которым изменяла ему жена. Стал жить скрытно, и встретил иога. Даса рассказал ему свою незамысловатую жизнь, но тот лишь беззвучно засмеялся и произнес - "Майя, майя".

   Итак, вокруг меня простирался необыкновенный мир, незнакомый мир, в котором вещи и люди будто бы изменили свою сущность. Улица, на которой располагалось здание "Ночного Дозора" теперь выглядела обычным переулком. По нему брели прохожие, изредка заходя в расположенную здесь же аптеку. Вот и старое здание. Вокруг снова раскидистые, с небывалым развитием веток, деревья. Казалось, они пришли сюда с какого-то безумного полуночного пиршества, застыли на время под первыми лучами утреннего светила.

   Хорошо, что Гесер выдал мне кое-какие бумаги. Бегло их просмотрев, метрдотельша снисходительно позволила мне продолжить мое путешествие.

   Я получил брелок с ключами и поспешил подняться по лестнице. Здесь я чуть было нос к носу не столкнулся с довольно упитанного вида рослым Темным, который не заметил меня, и шепча какие-то заклинания, прошествовал вниз.

   В комнате было тоже пусто. Я подошел к "многоуважаемому шкафу", поместил туда свою одежду. Потом перевел взгляд на тумбочку возле кровати. На втором месте явно уже кто-то обитал. Я увидел опорожненную банчку из-под варенья, очевидно, небольшую тетрадь. Надкусанное яблоко говорило о том, что мой сосед ненадолго отлучился и скоро пожалует обратно.

   За окном раскрывался завораживающий вид - многоэтажное здание прямо напротив гостиницы. В некоторых его окнах, несмотря на утренний час, горело электричество. В этот момент удивительно, но я испытал ностальгические чувства - мне отчетливо представился такой же дом в медленно проплывавшем за окном двадцатом веке, не знавший ни тревог, ни бурь грядущего.

   Позади меня раздалось сдержанное покашливание. Я отступил от окна и повернулся к входу в комнату. У двери стоял тоже упитанный молодой человек, с интересом глядящий на вашего Дозорного.

   - Недавно поселились? - спросил он, - Давайте знакомиться. Меня зовут Сергей.

   Сергей оказался человеком. Через несколько минут мы уже неспешно беседовали о правилах гостиницы.

   - Я приехал сюда на конференцию из Новокузнецка, - поведал Сергей, - готовлюсь к защите диссертации "Основы сюжетосложения в романе Умберто Эко". Кстати, сегодня ночью здесь произошел совсем удивительный случай. Он переполошил половину гостиницы.

   - И что же случилось? - поинтересовался я.

   - Один молодец выпал из окна четвертого этажа. Он еще легко отделался! Сейчас он в лечебнице, но, говорят, что уже завтра к нему можно будет заглянуть. Это напомнило мне роман - там один молодой монах был найден утром после грозовой ночи на дне обрыва.

   Ну, ему-то не посчастливилось. Предполагалось, между прочим, что кто-то помог ему выпасть из окна Храмины - но ночью она закрыта, там только монахи.

   - Я вижу, вы всерьез принялись за изучение Умберто Эко, - произнес я, - вы уже дошли до видения Апокалипсиса?

   - Да, естественно. Как вы помните, оно было передано на фасаде церкви - Сидящий на престоле, четыре животных, двадцать четыре старца, обрамляющие картину цветы, символизирующие единство и цельность мира, Павла, Петра, Иеремию и Исаию, и вокруг них - побежденные сатиры, уроды и сирены. Довольно трепетная картина, не правда ли?

   - Мне нужно будет с ним поговорить, - вслух сказал я.

   - С кем? С этим чудаком, что выпал из окна? - поинтересовался Сергей.

   - Вот именно. Думаю, это произошло не случайно.

   - Ну, не знаю, каким образом вам это удастся выяснить . Он был весьма неразговорчив.