Предпоследний свидетель

Таких “послеармейских” мужчин нас собралось где-то человек 40 в потоке рабфаковцев. Помню колоритнейшего Пашу. Особенность Паши – огромная, лопатой борода и длинная кожанка. Мы его так и звали: Паша Борода. Автобус Загорск-Голыгино, остановка “ГЕОЛОГОРАЗВЕДКА”. Паша идет по городу – бабки крестятся, кланяются. Заходит в автобус, бабки встают: крестятся.

Почти все сдали выпускные экзамены через полгода и поступили в МГРИ им. С. Орджоникидзе. В 1976 год конкурс был 7 человек на место.

В группе РФ-76-1 с курса третьего, Чумичкин Саня обозвал меня – ярый сейсмик.

Здесь поделюсь одним случаем в начале первого курса. По вступительным экзаменам, по русскому языку и литературе (сочинение) у меня была единственная четверка. В списках принятых, нахожу себя в группе РМРЭ-76-3, то есть на геологическом факультете. Заявление же было на геофизический факультет. Ничего не понимаю. Попытки выяснить причину ни к чему не привели. Иду в ректорат за переводом, к заместителю ректора по учебной части – отказ.

Пришел к Даеву Д. С. К декану геофизического факультета. Тот меня выслушал. И так по-отечески говорит: в институте перевода с факультета на факультет не добьешься. И дает единственный совет, записаться на прием в Министерство высшего и среднего образования, в отдел горно-металлургических ВУЗов, там оставить Заявление куратору.

Я так и сделал. Меня выслушал куратор. При мне позвонил в ректорат. Потом говорит: езжай в институт, тебя через несколько дней вызовут. Все.

Когда же пришел в деканат для назначения в группу, Даев Д.С. уже в Индию уехал (его пару лет не было). Вместо него Соловьев, временно, назначен с кафедры физики. И так меня он пытал: – по какому “блату” мне удалось перейти.

У министра геологии Козловского Евгения Александровича одно время был заместитель Рогачев (не знаю его имя, отчество) и видимо некоторые преподаватели считали, что я ему прихожусь дальним родственником и поэтому у меня получилось перейти.

Хотя это не так, просто однофамилец, а Даев Дмитрий Сергеевич – все еще практикующий профессор. Нам он два семестра читал курс теории поля.

Блестящий Даев Д.С. Заявил нам соплякам. Ребята! я закончил электромагнитные поля начитывать. Сейчас приступаем к теории упругости. Но она мне не нравится. Если Вы не против, почитайте самостоятельно, кто интересуется. Оцените смелость!?

Я благодарен ему за вовремя подставленное плечо.

К слову сказать, в наше время учебы, к нам приезжал министр Козловский Е.А. Народ собрался послушать Евгения Александровича, яблоку негде упасть. Я помню только, что была необыкновенно яркая речь.

Здание института на Миклухо-Маклая 23а строилось, и строилось, в том числе, на министерские деньги, и частью нашего труда. Перед первым курсом из нас – рабфаковцев был организован стройотряд и двухэтажная студенческая столовая с дорожной инфраструктурой, это так же дело наших рук.

Побыл ты Михаил два месяца студентом-геологом. Хватит. А с ребятами из той группы остался в приятельских отношениях. Они меня даже комсоргом успели избрать. Но удивительно то, что и в РФ-76-1 меня народ комсоргом выбрал, после того как Юра Говоров – наша футбольная звезда в сборной МГРИ – отказался. Так, что комсорг, это явление моей молодости.

Соловьев же, “запихнул” меня в первую группу (их на факультете было три). Эта группа вся предназначалась к выпуску по Минсредмашу. И стипендия – повышенная. Прихожу: а там Толя Шикерук из Шепетовки, Саша Кузнецов, Женя Баскин, Саня Чумичкин, Антонец Сергей, Игорь Полетаев-все армейцы; я с ними учился на рабфаке. Я седьмой. Короче, все свои и взрослые. Добавлю. В группе учились еще Сергей Карлов, Сергей Иложев, Володя Барамыгин – тоже армейские ребята, поступившие на общих основаниях.

Одногрупники считали меня «хитрованом», когда я на 3-м-4-м курсе пошел по преддипломной практике, и по диплому на сейсморазведку, мол, получает парень повышенную стипендию, а пиво не ставит!?

Но, пришлось двойную нагрузку нести, – добавляемые лекции и практика у Гурвич И.И. и Боганик Г.Н. или Номоконова В. П. к радиометрическим предметам по РФ 76-1. Вертелся, как мог. Часто приходилось выбирать: ну совпадали предметы по сейсме, радиометрии, ядерно-физическим методам в одно и то же время, хоть разорвись.

Куратор группы, профессор Сердюкова Ганна Степановна, – вечная ей память, видя такое, молча прощала. Я ей всю жизнь благодарен за понимание, и за то, что она, именно она, приняла решение отпустить меня, душой сейсморазведчика, в сейсморазведку. Полагаю, сумела убедить и Тархова А.Г., тогда завкафедрой радиометрии и ядерно-физических методов.

Характерная особенность ее памяти: всех помнила по-фамильно в первых группах. Я, в первые годы после института, заглядывал к преподавателям. Демура Г.В., тогда декан, предложил идти в аспирантуру. Спрашиваю: шутка! нет: говорит серьезно.