Предпоследний свидетель

Говорит в трубку: вот парень, вот заявление – вот ушел в армию, после армии сразу поступил в институт. Там переспрашивают: нигде не работал в промежутке, точно? Ну, Вы знаете! – с “бобруйской”, такой характерной интонацией! Киваю, – нигде.

Вопрос? Может ли он рассчитывать на сохранение очереди на квартиру или на восстановление? Попутно при телефонном разговоре в паузах рассказывает, что все они, тех годов очередники (почти восемь лет прошло), уже получили квартиры: кто в поселке, кто в городе.

Какой “облом”, оказывается. Ныне профсоюзный организатор Тамара выясняет. Я должен был сразу после армии написать Заявление, что после окончания ВУЗа собираюсь вернуться в экспедицию, то есть “застолбиться” как-то. Таков порядок. Грустно. Но тут Тамара спрашивает еще раз, а приехал зачем?

И я вторично выпадаю в “осадок”. Лепечу. Да, нужно Отношение от экспедиции.

И тогда она сгребает меня в охапку и после предварительного звонка по местной линии тащит меня к начальнику экспедиции. Не Тамара, а какой – то вихрь!

Заходим в кабинет к начальнику, на втором этаже. Тот даже подскакивает, когда Тамара рассказала суть.

Лизун Ростислав Михайлович (имя и отчество сохранено в старой записной книжке) первый, бессменный начальник полевой ПГЭ. На лицо я узнал его.

Тамара ему пересказывает по квартире профсоюзный разговор, он доволен – позвал из кабинета напротив своего Главного инженера-Курбанова Б.Т.

Я понял их главную мысль – оказывается, народ не только увольняется и уезжает, но и хочет приехать работать. И я в тот момент был бальзамом на их сердца. Скорее всего, в ПГЭ, на тот период времени, стояла актуальная задача, – сохранять инженерные кадры.

Тамара потом сказала, (я вышел из кабинета, она задержалась) вопрос о квартире для моей семьи Лизун Р.М. решит.

Это шел 1980 год, когда в Республике в автокатастрофе погиб первый секретарь Белкомпартии Машеров П.М. и, вскоре, там же, в автокатастрофе, погиб первый бессменный начальник ПГЭ, про которого, я только что Вам рассказал.

Вслед, за моим возвращением в Москву, в институт пришло Отношение о том, что ПГЭ гарантирует прием на работу бывшего своего сотрудника, в качестве молодого специалиста на инженерную должность.

4

Мы пойдем дальше. Отыщем место,

где рождается утренняя звезда…

Закончились военные сборы, пора возвратиться в отчий дом, организовывать переезд семьи в Мозырь.

Контейнер в Омске упаковали, сами на самолет и в экспедиции нас на пару недель приютила семья Климиных, старые мои партийные приятели. Они жили втроем с дочкой Ирочкой-школьницей и мы, тоже трое, c годовалым нашим старшим сыном, их сильно потеснили в двухкомнатной квартире.

Мои родители уже привыкли, что я отрезанный ломоть, вечный странник. А у Ольги мама (теща моя по имени Соня, оказалась впоследствии выдающейся женщиной: что бы, не происходило в нашей семье – она за меня стояла горой), была в печали, первому внуку Жене уже скоро годик. Привязалась.

Как-то мы на курсе с Димой Фишелевым и Саней Чумичкиным договорились – у кого ребята родятся, неважно девочки или мальчики, называем их Женями. Слушайте, потом оказалось, мы все сдержали свой уговор.

Но видимо бабушку Соню успокаивало, что мы уезжаем на ее историческую родину – вблизи от экспедиции Могилевская губерния, Славгородский район.

Я с Володей Климиным капитально ремонтировал комнату в общежитии. И мой начальник партии сп 21 Валерий Федотов (выпускник Саратовского университета), куда я был назначен интерпретатором, начал волноваться: – я долго не приступаю к обязанностям. Извини, говорю, пока семью не устрою – никак. Экспедиция же не позаботилась о жилье.

Но Валера с понятием оказался, сильно не настаивал. Тут и контейнер пришел: наши вещи и, консервированные заготовки, долго стояли в фойе на первом этаже общежития.

В сейсмопартии №21 (стояла в Копцевичах) попал под патронаж старшего геофизика Татьяны Александровой. У нее была задача, подготовить меня для работы по приемке материалов. Сама должна была перейти в Интерпретационную партию (начальник ГИП, товарищ Панчихин В.Г.: вечно висел на экспедиционной доске почета) на базе экспедиции.

Под ее руководством я начал осваивать тонкости профессии, то есть чем сегодня занимаются супервайзеры в полевых партиях. Тогда, это было в обязанностях старших геофизиков, плюсом на них были возложены обязанности Ответственников, по оперативному трехступенчатому контролю по охране труда и ТБ.

Вскоре я, после прохождения месячных московских курсов по взрывному делу и вторичного получения права Ответственного ведения буровзрывных работ, заменил Татьяну Александрову. Федотов говорит: веди еще ОТ и ТБ.

Было дернулся на отказ от ведения техники безопасности, потому что я не старший геофизик. Но Валера поговорил со мной очень убедительно.

Достаточно серьезная вещь, скажу я Вам. В начале моей работы, засудили нашего механика-водителя тягача. Случилось же это так.