Предрассветные боги (СИ)

— Ну, это, видать, из-за облика твоего, — посочувствовала Жива, присаживаясь рядком на край лежанки. — Смерть-то, поди, любить трудненько. Правда, у братьев твоих это получается без затыков, ну, да они ж тебя ростили. А прочие всего лишь к тебе привыкали.

— Славно, что тебе облик подходящий даден, — похвалил Перунка Мару за предусмотрительность выбора облика новой богини. — Жизнь их мира люди дорого ставят. Вон как они тебя обожают. И через то нам большая выгода может выйти в будущем.

— Они мне просто нравятся, — возразила Жива. — И допреж нравились от всей души. Еще тогда, когда мы тут в своем подлинном облике в экс-пе-ди-ции обретались. А люди такие дела очень остро чувствуют. И воздают мне за это, а не за облик мой подходящий.

— Согласна, — сухо бросила Мара. — Я как себя не настропаляла, так и не выучилась их любить. Все кажется, будто я продолжаю их изучать. Все раскладываю себе: чего у них так, а чего не так. И это они чуют со всей отменностью и остротой. Даже братья. Эти просто привыкли ко мне такой, вот и не видят боле того, что другим глаза мозолит. И раз уж я у нас такая непригожая для души, то и нынче меня волнует лишь одно: новые облики для новых наших соплеменников. Загадывать, в каком они там, в полоне, пребывают виде, понятно, я не загадываю. Но, в каком бы не пребывали, я почти уверена, что справлюсь. А нет, так очищу им всю память до донышка, а не так, как у тебя, Жива, лишь отчасти. А на том пустом месте мы с вами и станем лепить новые души. Те, что нам к пользе дела будут. Потому, как с бесполезными я возиться не стану. И на волю от себя таких отпускать тоже не стану. Нам второй сбрендивший злодей не нужен.

— Тут я с тобой! — нахмурился Перунка. — В этом ты на меня смело полагайся. Мне твое учение силы к той, что от рождения была дадена, ощутимо прибавило. И я, коли тебя рядом не окажется, все эти силы употреблю, дабы нового разора людям не учинить от таких, как мы. Думаю, коли Чернобог с ними справился, да пленил, так и у меня умения достанет. Я-то, как ты помнишь, посильней его оказался. Вот и уничтожу голову хворую, что нам непригодной окажется.

— Не станем загадывать, — повторила Мара. — И уж расстараемся там, в землях неведомых, дабы нас не разбросало без пользы для дела. Каждый то учинит, что ему по силам — на это нас с тобой — великих разумников — хватит. А не хватит, так нам и вовсе неча делать в этом мире. Я не только другим не дозволю Чернобогом здесь являться, но и себе то заповедала. Может, это и смешно при той жизни, что мы обрели, но все мои прежние заветы при мне остались целехонькими. Не вреди разумным! Важней сего установления я для себя ничего не вижу. И хотела бы выжить любой ценой, да не выйдет: свихнусь и сгину. Такой уж меня сделали, и не уйти от этого, не спрятаться.

— Да ладно тебе жути-то нагонять прежде дела! — рассердилась Жива и спрыгнула с лежанки: — Пойду-ка я и впрямь к матушке. А то вконец расстроюсь, да ее напугаю. А от нее мне не спрятаться. Она меня сердцем слышит. Вот никак не пойму, — подняла бровки малая разумница. — Как это у Блады получается? Она ж мыслей читать не может, а будто видит их. И всегда чует, когда мне трудно или неспокойно. Кто бы мне прежде сказал, будто у меня настоящая мать появится, так ни за что бы ни поверила. А оно вон как вышло, — задумчиво бормотала она, карабкаясь по крутенькой лествице вверх.

Перунка не позабыл хмыкнуть ей в спину, да только вот невесело это у него вышло. Видать, не только Живу с Марой посещали те мысли о матери, да разве ж он признается? Нет — подумалось Маре — этот никогда до конца не откроется ни своим, ни чужим. Тут он, пожалуй, переплюнул даже ее, что отчего-то радовало. Приятно было знать, что чем-то ее этот мир наделил поболе этого нахального бога самомнения, как бы ни смешно было это сознавать.

Глава 2

Глава 2

Поход

— Там еще одно селище! Свеже-погорелое! — едва завидя остальных, проорал в полный голос Парвит и попридержал разогнавшуюся Искру.

Коней они вели в поводу — эта тощая речонка, видать, каменюк натаскала на свои берега со всех гор. Шли, не таясь, ибо любого двуногого Мара с Перуном чуяли на день пути вокруг. Да и откуда таким взяться, коли в поход двинули точнехонько по следам сакха, снарядивших три лета назад большой набег по горной стране. Доселе Белый народ и не подозревал, сколь та обширна, пока их небольшая ватажка не вступила на разведанный сакха путь. Они уж без малого полмесяца топали вдоль петляющей средь гор Двурушной на закат, чуток забирая на полдень, а человечьим духом и не пахло. Потому и свернули с пробитого сакха пути в сторонку. Ведь, не везде ж те шарили — на то им жизни не хватит. Наверняка, где-то подальше живут племена, не попавшие на зубок Чернобогу.