Предрассветные миражи

Что же Кира? Быт их с Андреем еще вроде бы не заел, детей не успели завести. Кира не из тех женщин, что смотрят на измены мужа сквозь пальцы, считая это «чистой физиологией». Что же остается? Чувство комфорта быть при муже и занятость собственными переживаниями? Отчасти. Но скорее, тут главную роль сыграла непоколебимая вера Киры в себя. Она настолько твердо была уверена в том, что Андрей — ее неотъемлемая часть, а она — его, настолько верила, что они созданы друг для друга и Андрей без нее не мыслит и не будет мыслить своей жизни, что и допустить не могла самой возможности существования другой женщины в жизни Андрея. Он не давал ей повода обвинить его в измене. Он не жил на два дома, не спал в двух постелях. Но ведь он изменился, и изменился сильно. Я, видевшая его лишь изредка, замечала перемены, усугубляющиеся в нем со временем, а она, будучи ежедневно рядом с ним, переживая за него, делая все возможное и невозможное ради его (и своего) благополучия, ничего не видела. Как нерадивый садовник, пропустивший первые признаки болезни дерева и потерявший весь урожай, Кира упустила момент. Задолго до той ночи, когда Андрей исчез.

В тот вечер, когда я устроила вечеринку, моего брата, как я уже говорила, прорвало. Кира ушла пораньше, после звонка на мобильный, сославшись на то, что мама плохо себя чувствует. Еще одна странность — раньше она бы ни за что не оставила Андрея даже ради мамы, как минимум, упросила бы его ехать с собой. Да он бы и сам вызвался поехать. Ну да ладно. Остался он один. Принялся тихо напиваться. Я не мешала, хотя видела, что братец мой приближается к состоянию нестояния. Мои друзья тоже не обращали внимания, они у меня вообще весьма демократичные. Что скажешь — творческие натуры! Опрокинув очередную порцию «ершика», Андрюха вдруг громко выпалил:

— Жень, а ведь я соврал тебе.

Все замолчали и уставились на него. Я тоже молча ждала продолжения. Эффект глухого телефона я предполагала, и потому боялась своими вопросами заложить других участников шоу. Если Андрей предполагал, что я не знаю о его так называемой лжи, то это было слишком наивно с его стороны.

— Не такой уж я сильный, как хорохорюсь.

— Что ты еще натворил?

— Я ведь знал о приезде Кристины давно, узнал сразу же, как она прибыла.

— И?

— И ничего. Лучше бы я вообще не знал, что она приехала. Она здесь, рядом, а я даже дотронуться до нее не могу, понимаешь? Мне было намного легче, когда она была далеко, хотя бы в моем сознании, так далеко от меня, что и пытаться добраться не стоило. А когда она приехала, начался ад. Я совершенно потерял голову. И ничего не мог с собой поделать. Я пытался связаться, но она не хотела ни видеть меня, ни даже разговаривать. Я понимаю — семья, муж, ребенок. Безумие какое-то. Женька, это безумие, оно продолжается, оно, как снежный ком, вот-вот поглотит меня полностью, а я не знаю, что делать. И я так виноват перед Кирой.

— А перед ней-то чем?

— Да хотя бы тем, что так страдаю из-за другой женщины. Это ведь измена, как ни крути.

— Тогда мы все регулярно изменяем своим подружкам, — философски заметил Данька, художник, с которым мы работали над очередным фотоколлажем.

Я же молчала, потому что, как всегда, старалась не сказать лишнего и не вмешиваться не в свои дела. Ну и наворочали они с Кирой дел. Если не заглядывать каждому глубоко в душу, то со стороны выходит следующая картина: Кристинин муж любит Киру, Кира любит Андрея, Андрей любит Кристину, А Кристина… А Кристина играет роль темной лошадки, из-за которой вся ситуация выглядит совершенным безумием. Андрей прав. Это безумие. Но я ничего не скажу. Даже если что-то и знаю. И как так оказалось, что я стала поверенной всех тайн? Мне это надо? Я никого не просила рассказывать мне, поверять свои тайны, но вот ведь угораздило же оказаться между ними всеми… Теперь молчи и мучайся от переполняющей голову информации.

— Может, тебе не стоит так уж мучаться, а, Андрюха?

— А что ты предлагаешь? Женька, что ты предлагаешь? Переболеть и забыть?

Этого я предложить не могла. Я привыкла советовать людям то, во что сама верила. А в рецепт «переболеть и забыть» я не верила. Не мое это. Другие люди так и живут, да, и все у них хорошо. И перебаливается, и забывается. Некоторые даже умудряются по новой заболеть и вновь забыть потом. Вон, Кира, например. Она так и думает, что этот рецепт универсален для всех. Думает, что Глеб так же сможет — переболеть и забыть. Правда, она ведь тоже не знает всего… О господи! Ну почему и здесь она не знает того самого главного, единственно важного? Разве она стоит того, чтобы оберегать ее от этого?

Я не Бог и не судья людям. И не хочу давать оценку тому, что произошло между Кирой и Глебом. В конце концов, я даже чувствовала себя отчасти виноватой, потому что именно я дала Кире телефон Кристаллинских. Она убедила меня в своих благих намерениях. Ради Андрея. Его надо спасать. Он твой брат. Я и попалась на эту удочку, хотя сердцем чуяла, что Андрей и сам разберется.