Предсказание несбывшегося прошлого

Финны пытались как-то убедить, приводили какие-то доводы, доказывали, что Ханко уже не имеет военного значения. Советских товарищей это не убеждало. Важно было решить вопрос немедленно, времени было катастрофически мало.

Опять же откуда и зачем эта срочность? Есть такая идея, что переговоры были ничем иным как прикрытием сосредоточения войск, требовавшего по причине неразвитости дорожной сети ЛВО много времени: даже за два с половиной месяца все соединения так и не были переброшены в исходные районы.

Может конечно не так, но очень редко люди дают себе труд прикинуть как ситуация выглядит для обеих сторон. Я вот не думаю, что сам т. Сталин и его окружение состояло из дураков. Более того, на переговорах аргументы приводились, пусть и не явно. Для финнов крайне важно было что требуемая советами база на Ханко расположена в непосредственной близости от Хельсинки и де-факто нарушает систему финской береговой обороны. Она в любой момент могла прервать каботажное судоходство, вклиниваясь на побережье. Переговоры – это все-таки прежде всего поиск компромисса. Хотя бы для видимости.

Базой в районе Ханко можно и нужно было пожертвовать для налаживания взаимопонимания. Острова в Финском заливе достаточно надежно прикрывали подходы к Кронштадту и Ленинграду с моря. Не настолько важно было иметь именно здесь или в 2 километрах в стороне. Затевать войну глупо. Правда не при условии, что доблестная РККА легко разотрет никчемного противника.

26 ноября ТАСС сообщило, что в 15.45 финская артиллерия обстреляла советскую территорию у деревни Манийла на Карельском перешейке, в результате чего было убито 4 и ранено 9 советских военнослужащих. На предложение о создании совместной комиссии по расследованию, как это положено по договору советские товарищи гордо отказались.

Кто виноват совершенно точно теперь уже не определить, при всем желании. И не требуется. Я конечно могу привести ноты советского и финляндских правительств, благодаря современному Интернету это не проблема, однако нет смысла. Каждый при своем мнении останется. Это был всего лишь предлог, а не причина. Не случись Манийла, нашлось бы нечто другое.

Уже в тот же день – 26 ноября – Финляндии была вручена советская нота, в которой заявлялось, что "сосредоточение финляндских войск под Ленинградом не только создает угрозу Ленинграду, но и представляет на деле враждебный акт против СССР, уже приведший к нападению на советские войска и к жертвам". Для предотвращения новых провокаций Москва требовала отвода финских войск на 20–25 км от границы. Не мытьем, так катанием СССР хотел получить искомое.

Финляндия отказалась уступить. Для эффективной обороны укреплённого рубежа финнам нужно было отмобилизовать армию. Для мобилизации необходимо время. Новый рубеж обороны пришлось бы строить на солидном расстоянии от новой границы, на гораздо менее выгодных рубежах, оставляя в предполье важнейшие для выживания страны районы. Финны вполне могли провести аналогию между этим требованием и судьбой Чехословакии, которая после ухода из укреплений Судет оказалась оккупированной немцами вопреки всем договорам и гарантиям.

29 ноября, выступая по радио, Молотов в очередной раз блеснул юморком. Специально привожу.

«Граждане и гражданки Советского Союза!

Враждебная в отношении нашей страны политика нынешнего правительства Финляндии вынуждает нас принять немедленные меры по обеспечению внешней государственной безопасности…

…Враждебная нам иностранная пресса утверждает, что принимаемые нами меры преследуют цели захвата или присоединения к СССР финляндской территории. Это – злостная клевета. Советское правительство не имело и не имеет таких намерений. Больше того. При наличии дружественной политики со стороны самой Финляндии в отношении Советского Союза, Советское правительство, всегда стремившееся к дружественным отношениям с Финляндией, было бы готово пойти ей навстречу по части территориальных уступок со стороны СССР. При этом условии Советское правительство было бы готово благоприятно обсудить даже такой вопрос, как вопрос о воссоединении карельского народа, населяющего основные районы нынешней Советской Карелии, с родственным ему финским народом в едином и независимом финляндском государстве. Для этого, однако, необходимо, чтобы правительство Финляндии занимало в отношении СССР не враждебную, а дружественную позицию, что соответствовало бы кровным интересам обоих государств.