Предстояние

Сергей очнулся от сонного полузабытья и приоткрыл глаза. Яркие солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густую шапку деревьев, резали глаза. Уже ощущалось приближение жары. Спина болела от врезавшихся в нее острых граней камня, к которому он прислонился, когда объявили привал. Рядом стояла радиостанция, с которой он не снимал руки и постоянно ее ощупывал. Командование роты тихо совещалось невдалеке. Сергей чувствовал, что скоро все начнется, а что именно, он пока не понимал. Для него все происходящее было впервые. Он думал, что сбылась его давняя детская мечта, что судьба дала ему возможность, время и место для подвига. Непонятное чувство закралось в сознание, от него засосало под лопаткой. Было непонятно что это, то ли возбуждающее чувство в преддверии опасности, когда организм начинает в больших количествах вырабатывать адреналин, или чувство страха, страха с ощущением лихорадочной дрожи, которое постоянно нарастало. Оно отравляло настроение ощущением безнадежности и неопределенности. И то и другое его пугало.

Остатки сна улетучились, и Сергей подумал о семье. Он поймал себя на мысли о том, что в последнее время очень редко вспоминал своих близких. Даже на последние письма сестры и матери так и не ответил. Единственное, что он понял из них, – отец, как и обещал, бросил пить. Чувство вины перед ними укололо сердце, а он даже не нашел времени подать им весточку о себе. Они даже не знают, где он, а вернется ли обратно, теперь было неизвестно. Воспоминание об Оле грело душу, но ощущение, что он ее теряет, не покидало его. Ему до конца не был понятен порыв, в пылу которого накануне он написал письмо, где сдуру рассказал о своей службе в Афганистане. Что ж, дело было сделано, а сейчас ему хотелось перечитать ее письма, но взять их с собой ему не разрешили.

Губы пересохли, и Сергей захотел пить. Рука его машинально стала отстегивать с поясного ремня флягу с водой, но попить не удалось. На него упала тень. Он поднял голову и увидел ехидную улыбку на круглой физиономии сержанта Приходько.

– Ну что, боец, ты теперь поступаешь в мое распоряжение, и мне наплевать, какой ты там старослужащий. Для меня ты салабон и будешь делать все, что я тебе прикажу. Понятно, рядовой, или нет? – продекларировал сержант с такой неистовостью, что Сергей побагровел и вскочил на ноги, но моментально взял себя в руки.

– Посмотрим, – сдержанно ответил он и прищурил глаза.

– Я не понял, где ответ «есть»? Что означает «посмотрим»? – взвился сержант, но был жестко остановлен подошедшим прапорщиком.

– Сержант, что за возню ты тут устроил? Задание получил? Немедленно приступай к выполнению, – приказал он и продолжил: – Рассредоточь людей так, чтобы через ущелье даже мышь не проскочила, а за Воронцова лично головой отвечаешь. Ясно?

– Так точно, – отчеканил сержант и бросился поднимать свое отделение.

Прапорщик посмотрел тому вслед, покачал головой и, обернувшись, сказал:

– Сергей, ты не бойся. Конечно, очень плохо, что мы еще пока не знаем друг друга, но это не страшно. Для тебя это задание первое, но никаких наставлений больше не будет. Все уже сказано. Одна из твоих главных задач – это сберечь радиостанцию. Она – наша единственная надежда на возвращение. Для этого ты остаешься здесь под прикрытием взвода, будешь прикрывать наш тыл. Удачи тебе.

Прапорщик закончил и, похлопав Сергея по плечу, удалился.

Основная часть подразделения через некоторое время двинулась к кишлаку. Улочки его были пусты, ворота дувалов наглухо закрыты. Селение будто вымерло. Только гомон домашней птицы да шелест листьев нарушали звенящую тишину. Первый взвод вошел в кишлак по центральной улице, два других обходили слева и справа. Пустотой встречал и провожал их каждый дом, стены которых были глухие, только в некоторых имелись прорези для наблюдения за улицей.

В центре кишлака находилась большая площадь, на которой был возведен деревянный помост с перекладиной в центре. На перекладине болтались два обожженных трупа в военной форме. Головы их были неестественно вывернуты. По изувеченным телам было видно, что умерли они до повешения и перенесли страшные пытки. На лбу у них были вырезаны корявые звезды. Солдаты невольно замерли, а капитан громко выругался, осознавая, что это мышеловка, которая с минуты на минуту захлопнется. Он нечеловеческим голосом прокричал:

– Занять круговую оборону!

Словно прочитав его мысли, ударили автоматные очереди, поверх них застучал пулемет. Глухо хлопнули гранаты. К своему ужасу, капитан понял, что бой, который он ожидал, начался не здесь, а там, наверху, у расщелины.