Предубеждение и гордость

Я хлопнул дверью, прыгнул в тачку и сразу же дал по газам, мне хотелось уехать отсюда, как можно быстрее. Сначала меня бешено колотило, как наркомана во время ломки, но чем дальше я удалялся от города, тем спокойнее становилось на душе, как будто у Машкиных чар был определённый радиус действия. Мне предстояло проехать почти две тысячи километров и это хорошее расстояние, чтобы привести в порядок голову. Раньше я мог простить ей что угодно, но теперь нет. После того, как она была со мной такой близкой и открытой, смогла мне довериться и допустить до своей души и тела, а потом снова предпочла мне другого, я мог расценивать это только как измену. Больше я тебя не прощу, Соколовская!

Я проехал практически без остановок тридцать два часа и под конец пути буквально валился от усталости. Но теперь я знал, чтобы успокоиться после трудного разрыва и сделать шаг от любви до ненависти, достаточно тридцать два часа.

‍​



‌



‌



​



​



‌



‌



‌



​



​



‌



​



‌



‌



​



‌



​



​



​



‌



​



‌



‌



‌



​



‌



‌



​



​



​



‌



‌



​



​



‌



‌



​



‌



​



‌



​



​



​



‌



​



‌



‌‍

Глава 24

Маша

- Ну, квартира у вас хорошая, светлая, только диван стоит не правильно, его бы вон в тот угол поставить. Ой, Маша, а почему у тебя такие окна грязные? Ты квартиру-то не запускай, гости придут, а у тебя как обычно свинарник.

Мама исследовала наш дом, заглядывая в каждый угол и выражала своё очень ценное мнение по любому вопросу. Отец, как большой молчаливый мастиф следовал за ней по пятам и не смел перечить. Я не видела их четыре года и сейчас снова чувствовала себя маленькой девочкой, которая всегда и всё делает не правильно.

- Ты такая бледная стала, Маша, и слишком худая, ноги вон как две палки кривенькие, очень не красиво, - возмущалась мама, - Ты кушай больше, а то Антоша убежит, мужики любят, когда есть за что подержаться.

Антон видимо почувствовал, что я готова сгореть со стыда, подошёл ближе и обнял меня за плечи.

- От такой не убежишь, - засмеялся он.

- А ты не беременна случайно? - спохватилась мама.

- Нет, - сквозь зубы процедила я.

- Ну вы не затягивайте, у Маши всегда было здоровье слабое, мы с ней намотались в своё время по больницам.

С каждой секундой я все ярче осознавала, почему не общалась с ней четыре года. От ее властности и токсичности я бежала без оглядки, но желание доказать ей, что я чего-то стою и получить ее одобрение все равно сверлило меня изнутри. Даже сегодня я надеялась, что наша встреча пройдёт по другому, мы сможем поговорить как мама с дочерью, посплетничать, обняться или приготовить что-нибудь вместе. Но чуда не случилось, я снова все делала не так, даже чай пила не правильно.

Оказывается, я такая болезненная и худая из-за того, что не вытаскиваю ложку из кружки, а не из-за того, что либо совсем не ем, либо сразу же бегу в туалет и засовываю пальцы в рот после приема пищи. А синяки под глазами из-за того, что я её не слушаю и не прикладываю к глазам половинки сырого картофеля, а не потому, что я не сплю уже две недели и жива только благодаря успокоительным и седативным препаратам.

- Таня во сколько приедет? - спросила мама.

- Вечером, - ответила я, - Антон заберёт их с Воронцовым с вокзала.

- Жалко, конечно, что с твоими родителями познакомимся только завтра на свадьбе, - мать посмотрела на Антона.

«Слава Богу»- подумала я и продолжила пить чай, вынув из чашки ложку, чтобы очередной раз ничего не выслушивать.

Весь день я напряжённо маялась до тех пор, пока они с отцом не уехали в гостиницу. Если бы они остановились у нас, я сошла бы с ума.

Вечером, после того как в салоне мне сделали маникюр, педикюр и освежающие маски, я поехала встретиться с Воронцовыми, которые тоже решили остановиться в недорогом отеле, но на другом конце города. Танька сразу же стиснула меня в объятьях и закружила в воздухе, а я завизжала, что она сейчас надорвётся. В отличии от родителей, наша встреча была очень искренней и тёплой.

Мы оставили ее мужа Женьку отсыпаться в номере, а сами вышли прогуляться и выпить кофе в соседнем кафе.

Мы уселись за небольшим столиком в центре зала, сделали заказ и я тут же принялась в красках описывать все, что произошло за последние месяцы. Танька внимательно слушала, тревожно хмурила брови и сжимала губы. Я знала, что она переживает за меня по-настоящему. Я тараторила без остановки.

- Вот такая история, - грустно сказала я и завершила свой длинный рассказ.

- Да… ,- протянула Танька, - на тебе совсем лица нет. Завязывай с таблетками.

В молча кивнула и продолжила размешивать сахар в кружке. Немного подумав, я вытащила ложку и сделала глоток.

- Как же я так вляпалась, Таня? - я опустила голову на руки и зажмурила глаза.

- Спрошу тебя опять, за что ты переживаешь больше, за то, что снова обидела Зуева или за то, что изменила Антону?

- За все! Я переживаю вообще за все! - громко вскрикнула я, но тут же осеклась, поймав на себе взгляды людей за соседними столиками.

- Мне ничего этого не нужно, я даже замуж-то не хочу! - я говорила полушепотом, - я скорее всего его больше не люблю!