Предубеждения

Мэйсон, хоть и был главным среди них, внешне совсем не походил на лидера. Он был невысоким, ростом ниже среднего, щуплым, с длинными темными волосами и таким же милым личиком, как у мисс Томпсон. Весь его авторитет, видимо, заключался в мозгах, которых было чуть побольше, чем у приятелей, да в его способности убалтывать людей. Кто бы что ни говорил, но язык у него был подвешан. Итан был его цепным псом. Мозгов у него было с грецкий орех. Да и лицо его было похоже на морду американского бульдога. Мне кажется, он вообще был с приветом. Иначе как можно объяснить то, что он решил покрасить свои волосы в розовый цвет. А вот Джейкоб был чуточку другим, даже выделялся на их фоне. Кроме того, что он был афроамериканцем, так еще и ростом он был выше среднего, имел атлетическое телосложение и носил дреды. Но в плане умственных способностей его ничего не отличало. Хотя иногда его голову все-таки посещали умные и независимые мысли, из-за которых затем между ним и Мэйсоном возникали споры.

Так вот, придя домой, Кира, очевидно, выпила лекарства и легла спать. Проснулась она, видимо, от того, что пришла ее сестра со своими дружками. Поскольку, когда она открыла глаза, в доме играла громкая музыка. В то же самое время орал телевизор на весь дом, из которого доносилась чья-то бессвязная речь. Разобрать, что говорили по телеку, было невозможно из-за этой самой музыки. Естественно, спать в такой обстановке было нереально. Не спасали даже беруши. Тут о себе напомнил голодный желудок. Живот пронзила резкая боль. Схватившись за него, она почувствовала бурление внутри. Пришлось встать, умыться и пойти вниз на кухню в поисках чего-нибудь съедобного. Тогда-то эта троица и поняла, что в доме они не одни. Конечно, помимо Джесс, в их компании были и другие торчки женского пола. Если бы их даже не было, как мне кажется, Джесс была готова удовлетворить сексуальный запрос любого, кто был готов заплатить. Деньгами или наркотой, не важно. По крайней мере, такая репутация существовала у нее тогда. Доподлинно не известно, кому из этих ублюдков пришла в голову идея обесчестить Киру. Но факт остается фактом, Кира в тот вечер была изнасилована.

Это преступление так и осталось бы нераскрытым, если бы не женская физиология и забота матери Киры. Примерно через три недели почти каждое утро Киры начиналось с рвоты в туалете. Вскоре мама Киры, которая уже серьезно начала беспокоиться за здоровье своей дочери, обратила на это внимание. После очередного утреннего приступа тошноты, заметив, что самочувствие Киры только ухудшается, она приняла решение показать свою дочь доктору. Она надеялась наконец получить объяснение тому, что происходило с ней. Скорее всего, где-то на подсознательном уровне мать Киры уже догадывалась о причине всего происходившего. Но она не могла признать это, пока ей лично не скажут об этом в больнице после всех проведенных обследований. Она никак не хотела принять тот факт, что ее дочь, которую она растила и воспитывала с огромной любовью, была способна поступить с ней так. Поэтому она не спрашивала ее о том, не скрывает ли та чего-нибудь такого, что могло привести к ее возможной беременности. Только когда доктор с результатами на руках сообщил им об этом, одновременно радостном и печальном положении, мать Киры дала волю своим чувствам. Она со слезами на глазах первым делом спросила свою дочь:

– За что ты так со мной?

У родителей Киры, в особенности у матери, были на нее грандиозные планы. И беременность туда никак не вписывалась. Эта ситуация просто ставила крест на всех надеждах и чаяниях ее родителей, на будущем Киры по мнению ее мамы.

Именно в тот день Кира и рассказала матери всю правду о том вечере. Через некоторое время эта история, как обычно бывает в маленьких городках, где каждый знает друг друга, стала известна чуть ли не всем жителям Ливингстона. Вскоре Мэйсон, Итан и Джейкоб были отправлены под стражу, а Джесс, как главному свидетелю и возможному соучастнику, было предписано не покидать пределов города, пока шло расследование. К тому же отец Киры, по приезде с очередной поездки по работе, выгнал Джесс из дома, поскольку считал именно ее виновной в первую очередь. Таким образом, Джесс, которую помимо всего прочего еще и уволили с работы и не спешили брать на другую, кочевала с одного дома своих подружек в другой в ожидании окончательного решения суда. В то время презрение к ней со стороны жителей, как мне кажется, достигло своего апогея.