Предварительно обречен (СИ)

Он забирает папки и первым идет внутрь. Несмотря на жакет, меня пробирает холод. И правда, чего я вдруг? Сама себе добавляю проблем. Как будто у меня нет других забот, кроме как разбираться в чужих промашках. Лучше бы подумала о том, что меня ждет на работе после затяжного «больничного». Тяжело вздохнув, я плетусь к входу вслед за Артемом.

Ресторан посвящен русской душе и быту. Богатой русской душе и богатому быту. Я вижу лубочность интерьеров с яркими росписями по стенам и потолку и обилием рогов — от куцых до искусно разветвленных, — для китайцев будет в самый раз. Артем верно выбрал место. В Китае партнеры тоже бы возили нас по ресторанам с помпезным псевдоисторическим душком. Там было бы много позолоты, огромных залов, парчи и искусственного шелка, резных стен под красное дерево и деревянных драконов с жемчужинами в пастях.

— Судя по интерьерам, еду разносить здесь должны медведи, — замечаю я. — Владелец обожает впечатления.

— И деньги. Будешь шампанское?

— Буду немного суеверной.

— Ты меня сегодня удивляешь. Только что до крови воевала за свободу, а теперь боишься уйти.

Он сворачивает проволочку и скручивает бутылке пробковую голову. Хлопок и кисловатый запах касается ноздрей. С шипением наполняются два бокала.

— Давай, — говорит Артем, придвигая один ко мне. — Это не за контракт. Отметим, что расстаемся «друзьями».

Эхо того вечера снова всплывает в последнем слове.

— Мне не нужна дружба с тобой, — я пригубливаю шампанское. Пузырьки колют губы. — И предлагаю я без умысла.

Артем усмехается, залпом осушает бокал и снова наполняет его.

— Не переживай за меня. Твоя ответственность закончится максимум через час. И за подружку не переживай. Если мы и продолжим, то без оглядки на нас с тобой — и прошлых, и нынешних.

Я хмуро смотрю на него: он так ничего и не понял. Каждое слово сейчас только больше вяжет его веревками старых событий.

— Благородно. Хоть и нежизнеспособно.

Артем замирает, не донеся бокал до рта.

— К чему ты клонишь?

— Я пас. Хватит на сегодня лишних слов.

Артем смеется.

— Мне, наоборот, нравится. Дерзай, тебе нечего терять. Говори, что ты имела в виду.

— Что говорить? Ты хорошо поднаторел в бизнесе, но плохо в отношениях. Аня пока не разобралась в чем причина, но это дело времени. А причина — она ведь не том, что было между нами, и даже не в том, что между нами сейчас. Причина в том, что ты до сих пор не разобрался с чувствами ко мне, как положительными, так и отрицательными. И если девушкам попроще и так сойдет, то Аня не потерпит. Пока еще она играет в интерес, и скажу тебе, искренне играет, да и ты помогаешь. Интригуешь ее. Но вот если и правда хочешь «без оглядки», придется оглянуться и посмотреть во все глаза. Так понятнее?

Я хватаю шампанское и, словно подчеркивая сказанное, выпиваю. Артем отставляет нетронутый бокал и смотрит на меня с лаской мясника.

— Понятнее. И интереснее, — говорит он матовым голосом и кивает в сторону двери. — Даже стоит обсудить детальнее. Но, к сожалению, не сейчас. Побудь тут, пойду встречу гостей.

Оставшись одна среди рогов всех мастей, я двумя большими глотками выпиваю шампанское.

Артем возвращается, рядом До Шэнли и владелец завода — низенький и округлый, с прической кирпичиком и опадшим лицом.

Интерьер ложится на душу иностранной душе. Даже привычный к России До Шэнли с любопытством оглядывается, потягивая воду, и мелкими перебежками поклевывает глазами меня. Я цежу шампанское и наблюдаю, как подписываются и скрепляются печатями договора, как расслабленно-вежливо разговаривает Артем, как ни одно его движение или тон речи не выдает волнения. Что это — целебная сила шампанского или многолетние тренировки воли? Появляются вполне человеческие официанты с разложенной по блюдам едой. Китайцы одобрительно охают и снимают на камеры телефонов. Разговоры метаются с русским тем на китайские, вбирая многоцветье межнациональных тем. Артему преподносится водка «Мао Тай» в золотой упаковке, и тут же рядом в серебре вырастает не менее крепкая русская подруга. Вечер весело катится в ночь. Идеальное заключение контракта.

Когда маленькая стрелка подкрадывается к одиннадцати, угощение съестное все больше уступает угощению алкогольному. Сотрудничество на всех порах мчится к успеху, а я все больше чувствую себя лишней. Запахи тяжелой еды раздражают. Тихонько, чтобы не привлекать внимания, я оставляю компанию продолжать праздновать.

Выхожу в бледную ночь и тяну ноздрями взопревший воздух набережной. Прохлада обнимает голые ноги.

Я равнодушно рассматриваю переговаривающиеся огоньки на другом берегу, мелодия города протягивает руки, все больше вытягивая из душных недр ресторана. Этот вечер не мой, он тяжелеет неприятной назойливостью, отчего мысли поддевают нервы, скатывая их в колкий клубок. Я понимаю, что не сделаю и шага назад. Мое время вышло.

— Хочешь уйти?

Он подходит незаметно и встает рядом. Из кармана появляется пачка сигарет.

— Побудешь со мной пять минут, пока я курю? — продолжает До Шэнли, прикуривая сигарету. — Может, и тебя угостить?

— Я не курю.