Предварительно обречен

Обсудить за пять минут? Какая лживая уловка. Уверена, если откажу, Артем бросаться вслед не будет. Сейчас тот самый шанс. Сбежать. Подумать. Подготовиться. Но вот так — когда лицом к лицу с ним, нужна особая смелость — смелость проявить трусость. Он, наверняка, припомнит, ведь это еще одна возможность уесть меня. Я вдруг четко осознаю, если выберу легкий путь сейчас, позиция станет слабее. А она и так оставляет желать лучшего. А так я только подтвержу, что виновата. И виновата только я. Ладно. Придется биться. Хочется надеяться, что не насмерть. И с новыми ранами я не уйду. Я откликаюсь эхом:

— Пять минут, не больше.

— Останешься с ним? — приподняв брови, спрашивает Иринка.

— Вдруг дорогого Аниного друга и правда заинтересует система умного дома. Путь немного впечатлится.

Иринка смотрит долго, глазами уговаривая идти с ней. Но я молчанием отсекаю предложение.

— Как хочешь, пять минут погоды не сделают, — сдается подруга. — Мы тебя ждем. И Аню я предупрежу.

Так спустя семь лет мы снова остаемся один на один. И, конечно, ни о каких системах или умных домах не говорим. Мы говорим о нас.

4

Я возвращаюсь к балюстраде. Твердая поверхность под руками поддерживает иллюзорно, но мне хватает, чтобы сосредоточиться. Артем пристраивается рядом. Качнись я немного в сторону, задену руку. Его взгляд тут же растекается по мне, забираясь щекочущим морозцем под тонкую ткань блузки. Я хочу всем вниманием нырнуть в сизую дымку улицы, но соседство Артема притягивает. Он опасен, от этого я чувствую себя, как под прицелом ружья.

— Что с коленом?

От вопроса я теряюсь. Когда он заметил?

— Случайно встретилась с асфальтом, — шутливо отмахиваюсь я.

— Вечер случайных встреч, значит. Ты куришь?

Я жестом показываю, что нет.

— О, я тоже. Не для этого мы остались, верно? Как и не для обсуждения перспективного продукта, который ты создаешь.

Я удивленно поворачиваюсь, нет, он и не думает шутить. Радужки глаз отливают свинцом.

— А подруга твоя, между прочим, жестока. Или все женщины легко бросают подруг ради бывших?

— Спроси у всех женщин. И Иринка не жестока. Ты сам позаботился, чтобы она ушла.

— Она могла выбрать. Забрать тебя. Но все же оставила мне.

— Я сама решила остаться.

— И захотела сама?

Надо же — как легко он подгоняет смыслы под себя.

— Нет. Я хотела сбежать, — спокойно признаюсь я. — Но передумала, ведь рано или поздно все равно пришлось бы разговаривать. Решила не тянуть.

— Значит, я успел в последнюю минуту, — усмехается Артем. — Судьба прям любит меня сегодня. Да и вообще неплохо сыграла.

Я саркастически пожимаю плечами.

— А вдруг все это время ты так хотел увидеться, что просто надоел ей своим нытьем.

— У меня с нытьем мало общего.

— Люди меняются.

— Не в этом случае. Я просто верю в высшую справедливость.

— Обычно в нее верят наивные и слабаки.

Мы одновременно обрываем пикировку. Потом Артем задумчиво замечает:

— Да-а-а, а ты посучнела, Елизавета Бельская. Что, личная трагедия? И теперь все мужики козлы?

Я с подозрением кошусь на него. Откуда он знает? Конечно, я не думала так о мужчинах. Провалы, конечно, были. И «больше-никогда» список имелся. В него полтора года назад вписала еще одно имя. Запись эта окончила неудачный роман со взбалмошным любителем мотоциклов и ролевых игр. С тех пор я запретила себе встречаться с мужчинами младше себя, мужчинами без постоянной работы и теми, кто проповедует гедонизм в худшем проявлении — только ради удовольствия собственного. В тот раз я самовольно спустилась с пьедестала гордости ради туманных острых ощущений. Да, я их получила, но за ними явно тянулся шлейф опьяняющего угара. Протрезвев же, поняла, что гордость весомее. Рассталась я без сожаления и к романам пока охладела.

Норка знала обо всех завихрениях тех отношений, но не осмелилась бы рассказать ему. Обсуждать дела подруг с посторонними было негласным табу. Скорее всего Артем просто ткнул наобум.

— Почему все? Только некоторые особо отличившиеся личности, — отвечаю я.

— «Некоторые особо отличившиеся личности» — это скорее про тебя, Лиза.

— Наверное, про меня тоже, раз и через семь лет ты не способен нормально разговаривать.

— Для тебя все-таки важно, чтобы я нормально разговаривал?

— Важно, чтобы ты перестал глупо цепляться к словам, — сухо говорю я. — Я тоже не горю желанием общаться. И вообще надеялась никогда не встретиться. Но раз уж это произошло… значит, произошло.

Артем не отвечает, и тишина между нами похожа на провал. Когда она затягивается, усилием воли я заставляю себя повернуться. Зачем так близко? Он стоит ровно, руки в карманах, ветер шевелит распахнутый ворот рубашки, пробегает по темным волосам. Он кажется спокойным, но это обман. Для меня он сродни скале перед камнепадом. Я оглядываю глаза с сизыми тенями, и хочется сразу отступить на несколько шагов, будто это поможет защититься. Но я остаюсь на месте. Адреналин раскатывается по телу. Чем дальше я двигаюсь по тропинкам Артема, тем зыбче они становятся. Надо заканчивать. Набрав воздуха, я быстро поговариваю: