Предвестники конца: Развеивая золу

Гулльвейг пожала плечами и, принюхавшись к зелью, проговорила:

— Попытать всегда можно. Узор одобряю — ты умный и опасный колдун, Локи Лаувейсон. А теперь скажи мне: Андвари согласился на эту задумку в уступку на твою помощь по изгнанию Нидхёгга? — я кивнул. — Что ж, понятно и ожидаемо. Он просил тебя призвать призрачное войско отца?

— Да, но по правде говоря…

Она прижала палец к моим губам, тихо прошептав:

— Не волнуйся — я позабочусь, обещаю, — и утянула меня в долгий поцелуй, толкая в сторону её спальни, скрытой за полотном.

Очаг трещал поленьями, вторя звуку разорванного платья, а Гулльвейг всё коварно улыбалась, падая на медвежью шкуру, служившую покрывалом. Я целовал её, сжимая в объятиях, и жар разгорался от каждого соприкосновения кожи к коже. Она обвила меня ногами, притягивая ближе и впиваясь ногтями в спину, сладко простонав. Ван извивалась подо мной, стараясь стереть все границы между нами. Капельки пота проступали на разгорячённых телах и медленно стекали вниз, прячась в ворсе меха. Вцепившись зубами в мои губы, Гулльвейг прокусила их до крови, облизываясь. Она отдавалась наслаждению, наплевав на всё.

За вторым полотном скрывалась купель, которая пошла паром, стоило только прошептать заклинание. Я отнёс изнеможденную ван в тёплую воду и устроился позади, аккуратно омывая её. Она не спорила, не ругалась и не метала бешеные взгляды, желая испепелить всех и сразу. И я бы многое отдал, чтобы это мгновение продлилось дольше.

— Я нанесу тебе татуировки, — произнесла ван, сидя на кровати в лёгком платье, что чуть намокло от её кожи. Грациозно встав, она вытащила из сундука ещё одну склянку со своей кровью и устроилась подле меня, заставив сесть. — Эта зачарованная кровь. Она поможет тебе призывать мертвецов, контролировать их и не сходить с ума. А ещё усилит твой сейд, — прошептала она, окунув пальцы в вязкую жидкость.

Я осторожно перехватил её запястье, оставляя поцелуй на браслетах кожи, и прошептал:

— Прошу тебя: не рискуй. Позволь помочь тебе и спрятать. Дождись кольца, слышишь?

Она медлила с ответом, наблюдая за мной:

— Тогда в ответ я попрошу не предавать Андвари. Не дай Свартальфхейму пасть к ногам Одина.

— Обещаю, — я стиснул её ладонь в своей, и ван улыбнулась. Так искренне, что любой бы поверил, как и я.

Гулльвейг выводила руны на языке ётунов, пряча в них моё имя и своё, а после рисовала агисхьяльмы. Боль была невыносимая: зачарованная кровь будто горела на мне, оставляя шрамы на спине и руках. В ноздри ударял стойкий запах горелой кожи, но я терпел, понимая смысл и благодаря ван за её колдовство. Закончила она только к утру, и, выпив целебный отвар, я провалился в беспокойный сон.

— Локи, вставай! Началось! — кричал Андвари, толкая меня в плечо и заставляя шипеть от боли. — Ну же!

Я недовольно поморщился, прикрывая потревоженную рану:

— Что началось? О чём ты говоришь?

Мысли вертелись в голове, сливаясь в единый навязчивый гул. Кожа саднила от оставленных татуировок Гулльвейг. Я оглянулся: ван исчезла, а передо мной стоял Андвари, облачённый в доспехи.

— Ты что тут делаешь?! — недовольно бросил я и прикрылся, вылезая из кровати и натягивая одежду. — Ты разве не должен делать кольцо, как мы договаривались?

Андвари вспылил:

— А чем я, по-твоему, занимался последние два дня?!

— Что?

Я замер, удивлённо глядя на дверга. Неужели я проспал два дня? Но… Я схватил кружку у подушки, из которой пил отвар, и принюхался: ромашка, календула и что-то едва уловимое и горькое, отдающее грибами — проклятие! Ван опоила меня снотворным.

— Где Гулльвейг? — находу бросил я, завязывая штаны и рыскал по столу в поисках сосуда с её кровью. Кольцо нельзя было сделать без него, а только оно волновало меня — ван не продержалась бы без него слишком долго.

Андвари, видя, что я натянул сапоги, подал кольчугу и протараторил:

— Она пришла ко мне вчера утром и протянула сосуд со своей кровью. Сказала, что ты попросил ради кольца. Дала своё благословение и ушла — больше я её не видел. Согласно плану, Гулльвейг должна была отправиться травить Хрейдмара раз и навсегда. Однако всё это неважно, Локи! Нидхёг вот-вот выберется наружу! А солдаты Асгарда почти пожаловали сюда. Нам надо спешить, слышишь?!

Я обещал — знаю, но Гулльвейг. Где она сейчас? Не попадётся ли воронам и псам? Лишь бы не наделала глупостей, а дождалась кольца, как мы договорились.

— Локи, Гулльвейг может постоять за себя, верь ей. И прошу: поторопись! Жду у выхода из пещеры, — нетерпеливо бросил Андвари, кидая мне меч, и выходя прочь.

Проклятие. Времени не оставалось, а обещания душили, не позволяя поступать так, как хотелось. Нацепив кольчугу и перевязав её ремнём, я вышел прочь из пещеры, надеясь вернуться сюда вечером и найти здесь Гулльвейг.