Предвестники табора

— Но если серьезно, мне и впрямь частенько приходится быть гидом.

— Чем ты вообще здесь занимаешься, Миш? — я изменил своему решению не задавать прямых вопросов; в то же время, я спросил совершенно невзначай, равнодушно и едва ли не насмешливо.

Мишка, однако, не обратил на мою интонацию никакого внимания (да и на вопрос тоже) — блаженная улыбка на его лице поминутно возвращалась, и даже брови стали оживленно подергиваться. Видно, он был настолько охвачен этим своим странным удовольствием, что совершенно потерял способность реагировать на равнодушие.

Вся идиллия стекла и света, предметов и движений насквозь продувалась морским бризом, который, похоже, действовал на людей как веселящий газ, как наркотик, и полукружные края шатров то и дело вспархивали в такт радужно-гибкой воде, бившей из декоративных фонтанов.

В гуще людей зажегся бенгальский огонь, — метрах в пяти-шести от меня, — но я тотчас почувствовал характерный запах.

И еще я отчетливо разобрал несколько слов:

— …сегодня будет салют, слыхали?..

Сегодня будет салют? В детстве я обожал салюты, однако не стал расспрашивать Мишку — меня что-то удерживало (не то, что я хотел услышать от него ответ на свой предыдущий вопрос, — нет, думаю, меня не располагало это его странное удовольствие).

— …в честь мэра, — расслышал я, между тем, и окончание случайной фразы.

Я снова вернулся мыслями к странному случаю с телевизором в доме, затем то, какое впечатление производил на меня Мишка, разговаривая по телефону, затем каретомобиль на улице и просторное белое одеяние водителя, затем, затем, затем… я понял, что смиряюсь — понемногу (во всяком случае, я мог теперь противопоставить всему этому хоть какую-то прохладу души; почему? меня успокоили искры свободы?)… ……………………………………………………

……………………………………………………………………………………………

……………………………………………………………………………………………

Мы сели в самом конце переулка под красный угловой шатер, в баре, оформленном на манер пожарной станции: на первом этаже машина с каланчой и скопление настенных баллонов — их было больше раз в пять, чем того требовали правила безопасности; сам шатер стоял на красных вертикальных лестницах.

Шум моря слышался здесь особенно сильно, и первые минуты разговора мне приходилось даже чуть повышать голос — во время очередной волны — скорее, конечно, инстинктивно, нежели по необходимости.

Потом я привык.

— Впечатляет?

Я взглянул на Мишку; и понял, что он спрашивает о баре. Тут Мишка объяснил мне, что его теща владеет в К*** парой-тройкой кофеен и баров; и одним рестораном.

— На этом переулке нам принадлежит только один бар — этот, — присовокупил Мишка.

Я улыбнулся.

— Поэтому-то ты и работаешь „гидом в переносном смысле“? Ты имел в виду завлекание новых посетителей? Туристов?

— Почему бы и нет, если это какая-то известная персона.

— А здесь такие попадаются?

— Ну конечно. Например, ты, — без тени смущения, Мишка указал на меня ладонью.

В глазах его светилась улыбка и, я это почувствовал, неподдельное уважение, а вот краешки губ растянулись совсем чуть. (Так улыбается учитель своему бывшему ученику, который стал знаменитостью; сам же учитель остановился в своей жизни в нескольких шагах от славы).

Я махнул рукой.

— Да будет тебе, — но отвернулся и покраснел слегка, и Мишка, конечно, понял, что ему прекрасно удалось польстить мне.

— Я совершенно серьезно, Макс, — в голосе Мишки послышались не просто твердые — даже какие-то жесткие нотки, — тебе только двадцать три, а ты уже автор двух книг и гость известных телепередач.

На секунду мне стало не по себе от его официального тона. Потом я снова улыбнулся.

— Так вот почему ты вспомнил обо мне спустя десять лет.

Он нахмурил бровь.

— В смысле?

— Я имел в виду… — я подался к Мишке, делая вращения кистью руки (так делают иногда в ритм стихотворению, случайно пришедшему на ум, к разговору); чувствовал себя, однако, так, будто совершаю примирительный жест, тогда как, конечно, старался пояснить; и мелькнула в голове какая-то странная вина — совсем-совсем легкая:

— …это послужило поводом?

— Да не знаю, — просто пожал плечами Мишка, — на самом-то деле, как-то все это само собой получилось. Я помню: как увидел тебя по телевизору, подпрыгнул чуть ли не до потолка. И Машу принялся звать — она в другой комнате была. А потом… — он остановился и вдруг примолк.

— Что? Пошел в магазин покупать мои книги?

— К сожалению, здесь не продают серьезную литературу. Только детективы, фэнтези, любовные романы — ну, ты понимаешь, — Мишка снова польстил мне; на сей раз, однако, я пропустил это мимо ушей и даже как-то усмехнулся про себя его лести, — пришлось покупать на заказ. Благо, это не очень сложно оказалось. Кроме того, обе книги вышли в одном и том же издательстве.

— Совершенно верно, — подтвердил я, а затем назвал это издательство.

— Послушай, — неожиданно Мишка вдруг сжал мое запястье, — вот об этом я и собирался поговорить. Маша хотела бы вложить деньги в издание твоих книг — в дополнительные тиражи. У нас есть немножко свободных денег, Макс, так что…