Предвкушая желанный скандал

– Тебе еще что-нибудь принести? – спросил он Эбигейл, которая сидела на кровати, сбросив розовые теннисные туфли, которые были единственным ярким пятном в комнате с коричневато-желтыми стенами, темной мебелью и коврами и подушками с ацтекскими мотивами.

– Нет, спасибо. Ты и так был слишком великодушен ко мне, – ответила Эбигейл, гладя голову Руби, которую та положила ей на колено.

– Не хочешь перекусить перед сном? У меня не было времени на ужин, поэтому я собираюсь что-нибудь приготовить.

Эбигейл перевела взгляд с собаки на него. В ее взгляде читалась решимость.

– Я тоже проголодалась, – ответила она, поднимаясь. – Только этот голод никак не связан с едой.

Вон замер на месте. Его сердце учащенно забилось, когда он понял, что она имеет в виду.

– Я привез тебя сюда, чтобы помочь тебе, – напомнил он ей. – Я не хочу тобой пользоваться сейчас, когда ты испытываешь страх и неуверенность.

Эбигейл подошла к Вону. Ему захотелось обнять ее и утешить, но сейчас, когда ее глаза горели от желания, он не доверял себе.

– Я не испытываю ни страха, ни неуверенности. – Остановившись в нескольких дюймах от него, она положила обе руки ему на грудь. – Я приехала сюда не только для того, чтобы защититься от прошлого. Я хотела стереть часть воспоминаний, заменив их новыми.

Ее пальцы скользили по его рубашке, аромат ее духов щекотал его ноздри. Вспомнив вкус ее губ, он чуть не забыл о своих благородных намерениях. Его бросило в жар.

– Эбигейл. – Он схватил ее за плечи. – Ты мне нравишься. Очень нравишься. Мне бы не хотелось, чтобы ты потом об этом жалела.

– Когда у меня в прошлый раз была интимная близость, я была слабой и уязвимой, – произнесла она, глядя на него темными глазами, полными искренности и желания. – Сейчас я полностью уверена в себе. И я не рассчитываю на продолжительные отношения. Я знаю, что ты к ним не готов. Я просто… – Нахмурившись, она покачала головой.

– Что? – хрипло произнес он, приподняв ее подбородок.

– Я хочу заменить плохие воспоминания хорошими.

Уверенность, которую он услышал в ее голосе, сломала последнюю преграду, которая сдерживала его желание.

Он хотел ее так сильно, как не хотел ни одну женщину прежде. Он действительно не был готов к серьезным отношениям, но он вполне способен подарить ей незабываемую ночь страсти.

– В таком случае я готов тебе в этом помочь, Эбигейл, – сказал он, положив руки ей на талию. – Сегодня ночью мы навсегда сотрем из твоей памяти те воспоминания.

* * *

У Эбигейл перехватило дыхание. Она была рада, что Вон ее держит, потому что от его слов у нее задрожали колени.

Она прямо заявила о том, что хочет его. Взяла инициативу на себя.

Его руки спустились на ее бедра, и он прижал ее к своему сильному твердому телу. В лесу он был с ней нежен. Сейчас ей хотелось почувствовать его страсть.

Встав на цыпочки, она прикоснулась губами к его губам и, слегка отстранившись, вдохнула древесный аромат его одеколона, смешанный с мускусным запахом его кожи.

Вон провел кончиком языка по ее нижней губе, затем накрыл ее губы своими. Застонав от удовольствия, Эбигейл запустила пальцы в его густые волосы и почувствовала, как тепло его тела проникает сквозь ее одежду. Приподняв Эбигейл, он подошел к кровати и опустился вместе с ней на матрац.

– Я постараюсь быть с тобой осторожным, – прошептал он, лаская губами мочку ее уха.

– Я в полном порядке. – Она начала расстегивать его рубашку, чтобы поскорее прикоснуться к его коже. – Я хочу увидеть тебя.

– Мне нравится твоя страстность.

– Я художница, и мне нравятся линии и углы.

Он снял рубашку и белую майку, которая была под ней, и швырнул все это на пол. Эбигейл, словно завороженная, уставилась на его широкую грудь, покрытую черными татуировками. Сначала ей показалось, что это этнические орнаменты, но, присмотревшись, она увидела среди замысловатых узоров имена и даты. Их было много.

Она поняла, что это значит, и ее сердце болезненно сжалось. Это была своеобразная дань памяти друзьям, которых он потерял в Афганистане.

Приподнявшись, Эбигейл принялась покрывать поцелуями его грудь. Какое-то время Вон позволял ей это делать, затем отодвинулся и встретился с ней взглядом.

– Я могу наконец увидеть тебя? – спросил он, схватившись за края ее серой футболки.

Эбигейл подумала, что он специально отвлекает ее внимание, потому что не готов делиться с ней историями своих потерь. Она понимала его чувства и не собиралась обсуждать с ним его прошлое. Он сам все ей расскажет, если захочет.

– Можешь, но я должна тебе напомнить, что мое тело сейчас нельзя назвать предметом мужских фантазий, – ответила она.

– Ты, как никто другой, должна знать, что беременные женщины на протяжении столетий вдохновляли художников на создание шедевров. – Запустив руки под эластичный пояс ее юбки, он накрыл ими ее округлившийся живот. – Женщина никогда не бывает такой красивой, как в те месяцы, когда внутри ее развивается новая жизнь.

Его слова так глубоко тронули ее, что у нее сдавило горло от эмоций. Схватившись за края своей футболки, она стянула ее с себя.