Предыстория беларусов с древнейших времен до XIІI века.

«Почти все перечисленные названия принадлежат к гидронимам балтского происхождения… /…/ Псковская и Новгородская земли до прихода славян были заняты западнофинским населением. Балтская гидронимия была здесь приносной и появилась, по всей вероятности, в период славянского расселения, когда в потоке славян двигались и балты. Изолированный характер водных названий балтского происхождения свидетельствует в пользу последнего предположения» (71, с. 107).

Если в этой цитате слово «славяне» (под которыми В. В. Седов подразумевал кривичей) заменить на «балты», то все станет на свои места.

Те псковские кривичи, что расселились в верховьях Немана, смешались с ятвягами. Была эта ассимиляция насильственной или добровольной — неизвестно. Во всяком случае, длинные курганы в указанном районе занимают сравнительно небольшую территорию. Отметим попутно, что длинные курганы в верховьях Немана очень плохо изучены, особенно в местах впадения в него небольших рек (например, реки Плиса в Новогрудском районе).

***

Погребальные обряды у летописных литвинов после их появления были почти такие же, как у ятвягов, но что-то изменилось в мировоззрении. Ведь не случайно они отделились от ятвягов. Иногда литвины и ятвяги даже воевали между собой, хотя совместных походов против общих врагов у них было значительно больше. Мацей Стрыйковский писал в 1582 году:

«Егда Литва с Ятвязи в Русския Княжения внидаша и добычи велия поймали, собрался на них Роман»… (23, с. 561).

Василий Татищев повторил в середине XVIII века:

«Ятвяги с Литвою часто на польские пределы находили» (83, с. 259).

Один из примеров различий в мировоззрении — факт миролюбивого отношения летописных литвинов к проникновению на их территорию разноэтнических групп носителей славянского языка и культуры. Напротив, ятвяги Сувалкии жестко пресекали попытки расселения инородцев на своей территории (польские племена очень долго соседствовали с ятвягами — более тысячи лет, но так и не смогли мирно просочиться на эту территорию).

В конце XIX — начале XX века академик Ефим Карский и этнограф Николай Дурново независимо друг от друга предложили лингвистическую и этнографическую карты расселения беларуского этноса. Изучая их, можно сделать вывод, что граница между ятвягами Сувалкии (судовами) и ятвягами Литвы (литвинами) проходила по границе беларуской этнолингвистической территории.

Еще один фактор говорит в пользу этой гипотезы. Уже при князьях Войшелке (1264–1270 гг.) и Тройдене (1270–1282 гг.) большая часть Ятвягии была завоевана Литвой. Но пребывание Сувалкии около 500 лет в составе Великого Княжества Литовского, где государственным языком был старобеларуский, все же не превратило судовое в литвинов.

Вывод: Летописные литвины в определенной мере отличались от ятвягов образом жизни (в том числе похоронным обрядом). Но с течением времени эти различия стирались. Вероятно, они были обусловлены в первую очередь религиозным фактором: вместе со славянским языком литвины воспринимали христианство, тогда как ятвяги еще долго оставались язычниками.

5. Свидетельства лингвистики о литвинах

Подтверждением тому, что в середине XIII века в летописной Литве (т. е. на территории современной Беларуси) появился новый этнос — литвинский, могут служить исследования лингвистов. Они отразили факт образования беларуского языка и беларуской «народности» в конце XIII — начале XIV века.

Однако возникновение нового языка — процесс длительный, так что на конец XIII — начало XIV века пришлось лишь его завершение. А вот начало этого процесса лингвистика еще не определила даже приблизительно.

Валентин Седов подчеркнул очень важное обстоятельство: