Читаем Предыстория беларусов с древнейших времен до XIІI века. полностью

Тоже самое происходит с названиями населенных пунктов, рек и озер, произошедших от балтских слов. Например:

Augus (прус.) — Аўгустава (бел.) — Августово (рус.)

Audejas (лет.) — Аўдзени (бел.) — Авдеенки (рус.)

Daug (лет.) — Даўгі (бел.) — Довги (рус.)

Dausos (лет.) — Доўск (бел.) — Довск (рус.)

Griuti (лет.) — Грыўда (бел.) — Гривда (рус.)

Итак, причиной возникновения «ў» явились балтские слова, которые вошли в беларуский язык в процессе образования этноса литвинов из балтов и славянизированных пришельцев.


Вывод: Взаимодействие на этническом уровне летописных литвинов (ятвягов), днепровских балтов, кривичей с носителями славянского языка различного этнического происхождения привело к возникновению беларуского языка на территориях, где они совместно проживали. По подсчетам Карского, около 83 % слов беларуского языка (в конце XIX века, т. е. еще не русифицированного) имеют общие корни со словами балтских языков.

Глава III.

Образование ВКЛ

1. От этноса к государству

Почему разные племена, проживающие на какой-то определенной территории, постепенно превращаются в единый этнос?

Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к теории этногенеза Л. Н. Гумилева. Согласно его концепции, этнос определяется следующим образом:

«Этнос — это естественно сложившийся на основе оригинального стереотипа поведения коллектив людей, который закономерно меняется в историческом времени, существующий как энергетическая система (структура), противопоставляющая себя всем другим таким же коллективам, исходя из ощущения комплементарности» (11, с. 611).

«Этнос — коллектив особей, выделяющий себя из всех прочих коллективов. Он более или менее устойчив, хотя возникает и исчезает в историческом времени. Нет ни одного реального признака для определения этноса применительно ко всем известным случаям. Язык, происхождение, обычаи, материальная культура, идеология иногда являются определяющими моментами, а иногда — нет. Вынести за скобки мы можем только одно — признание каждой особью: «Мы такие-то, а все прочие другие» (11, с. 121).

«Системными связями в этносе служат ощущения «своего» и «чужого», а не сознательные отношения, как в обществе» (9, с. 401).

Этносы рождаются, живут и умирают — как люди, из которых они состоят. Время жизни человечества составляет примерно 600 тысяч человеческих лет. За это время на Земле сменили друг друга около 40 тысяч поколений людей.[152]

Гумилев определил время жизни этноса в пределах 1200–1500 лет (80–100 поколений). Если до истечения этого срока на основе старого этноса не рождается новый, то он умирает. Но, как и для рождения ребенка, чтобы появился новый этнос, необходимо наличие двух родителей.

«Как ни странно, эти архаические воззрения (персона, как основатель этноса) не умерли, только на место персоны в наше время пытаются поставить какое-либо древнее племя — как предка ныне существующего этноса. Но это столь же неверно. Как нет человека, у которого были бы только отец или только мать, так и нет этноса, который бы не произошел от разных предков» (11, с. 78).

Этносы-родители должны иметь примерно одинаковый возраст и обладать положительной комплементарностью по отношению друг к другу. Кроме того, требуется пассионарный толчок.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза