Предыстория и завершение книги «Разведчик, штрафник, смертник»

Я услыхал, что фрицы подходят ко мне, и снова застыл, словно мёртвый. Несколько немцев протопали мимо, но мне опять повезло. Они не заметили, что я ещё жив и, громко о чём-то болтая, вернулись в траншею.

Облёгчённо вздохнув, я устроился, как можно удобнее, и стал ждать темноты. Тогда можно будет ползком вернуться назад. Тут случилось такое, что я с огромным трудом могу сейчас описать.

Я лежал носом вниз, но каким-то мистическим образом видел всё, что творилось над моей головой. Висевшие над землёй, облака просияли ярким солнечным светом. Послышался звон хрусталя. И вдруг, в небосводе разверзся огромный круглый проём.

Отверстие ослепительно вспыхнуло. Лучи очень медленно, как загустевшая патока, опустились к земле. Послышалось пение настолько прекрасное, что его не могли издавать грубым человеческим голосом.

У меня на глазах в атмосфере появился туман. Скоро, он уплотнился в белоснежное облако. Белесое марево превратилось в фигуры, одетые в блиставшие снегом одежды. Десятки прекраснейших ангелов повисли в небесах надо мной. Шевеля огромными крыльями, они стали плавно снижаться ко мне.

Затем всё было именно так, как говориться в старинной легенде. В той, которую бабушка в детстве поведала мне. Ангелы тихо спускались к земле. Подлетали к павшим бойцам и застывали по двое возле каждого трупа. Они простирали над ними узкие длани и говорили короткие фразы на неизвестном наречии.

В холодеющем теле возникало голубое свечение. Секунду спустя, оно превращалось в сияющий образ подобный убитому. Искрящаяся светом фигура начинала ворочаться в своей оболочке. Это походило на то, как прекрасная бабочка избавляется от покрова хитиновой куколки. Она выбиралась наружу, поднималась на ноги и тревожно оглядывалась по сторонам.

Светлые Ангелы утешали душу погибшего. Надевали на голову алмазный венец. Брали под руки и возносили его в горние выси. Пара за парой, сотни крылатых существ скрылись в блистающей выси. Вместе с ними исчезло и пение, волнующее сердце до слёз.

Рядом со мной задержался один посланник небес. Я всё так же лежал носом в землю. Однако, каким-то неведомым образом видел лучащиеся светом глаза. Они с нескрываемой жалостью глядели в мою грешную душу.

Собрав всю волю в кулак, я поборол невероятную робость, заполнившую всё существо. Расклеил сжатые губы и задал вопрос: – За что их забрали наверх?

– Они не щадили живота своего и защищали Отчизну до последнего вздоха.

– А что будет со мной? – спросил я уныло.

– Ты струсил в последнем бою. Остался в живых и будешь долгое время томиться в юдоли греха. – ангел взмахнул широкими крыльями. Легко воспарил над землёй и исчез в сверкающем мареве. Отверстие в небосводе закрылось. Облака уплотнились. День стал таким же хмурым и мрачным, как раньше.

Я затаился среди множества трупов, и хотел пробраться к своим, как только стемнеет. Едва пришла тёмная ночь, как фашисты забеспокоились о своей безопасности. Раздались частые выстрелы.

Одна за другой в небо взлетали ракеты. Ничейная полоса оказалась видна, словно днём. Пришлось лежать до тех пор, пока перерывы между пусками «люстр» не станут длиннее, а промежутки яркого света начнут разделяться короткими тёмными паузами.

После полуночи, стрельба постепенно утихла и стала чуть реже, чем раньше. Я смог дождаться, когда погаснет очередная яркая вспышка. Сбросил с себя мёртвое тело и, прижимаясь к земле, пополз к нашим позициям. Услышав хлопок, я замирал неподвижно и не шевелился всё время, пока в небе горела очередная ракета.

Добирался к своим я удивительно долго. Только к утру я свалился в советский окоп. Хорошо, что меня не заметил дозор. Солдаты не приняли за чужого разведчика и не убили ещё на подходе.

Старый боец ненадолго умолк. Протяжно вздохнул и продолжил: – Прошло несколько дней после того жуткого боя. К этому времени, я вернулся из медсанбата, где мне зашивали рваную рану в левой ноге. В траншее я стретил приятеля и он выложил всё, что скопилось у него на душе.

По правде сказать, я не поверил в его странный рассказ, но всё же, вошёл в его положение. Не стал говорить, мол, тебя сильно тряхнуло близкими взрывами. Мало ли, что может привидится после контузии? Небесные ангелы, горнии выси, взятые на небо солдаты, погибшие за родную страну, и прочие непонятные вещи.

Потом, мы вернулись к обычным делам. Приятель не вспоминал от том трагическом случае. Я перестал волноваться за его состояние. Скоро нас послали в другую атаку. Нога у меня сильно болела, и я немного замешкался в нашем окопе.

Когда я вылез наверх, то оказался чуть позади остальных и, следом за ними, рванулся вперёд. В тот день я отстал от последней цепи и разглядел всех бегущих солдат. Я не заметил, что мой товарищ прячется за спины других, как, по его же словам, делал недавно.

Мы часто пытались взять позиции фрицов, но каждый раз отходили назад. Я видел, что мой приятель нисколько не дрейфил. Всегда самым первым шёл в каждый бой и самым последним возвращался в окоп.