Читаем Предыстория под знаком вопроса (ЛП) полностью

Описанная процедура аксиоматического описания прошлого не должна ни в коем случае рассматриваться как чистая критика в адрес истории как области гуманитарного знания. Точно так же поступают и математики, и представители естественных или эмпирических наук. Они тоже сначала дают определения для основных понятий, потом на их основе дают определения более сложных понятий и начинают распознавать объекты и явления, которые нужно исследовать и описать. В этом нет ничего плохого, так работает наука. Недостатком является не применение аксиоматического метода в истории, а неспособность историков осознать, что они это делают и их неистовое отрицание данного факта.

Если бы историки осознали аксиоматический характер своих моделей прошлого, они были бы вынуждены овладеть техникой построения аксиоматических систем и тем самым внесли бы большую ясность в уровень наших сегодняшних представлений о прошлом. Им пришлось бы различать постулаты моделей от установленных неким неаксиоматическим способом «теорем о прошлом». Тогда они не скрывали бы от читателей способ доказательства (пусть чисто гуманитарного, исторического) этих «теорем» и каждый читатель мог бы при наличии желания и умения проверить правильность доказательств. Убедившись пару паз в том, что приведенным авторам доказательствам или обоснованиям можно доверять, читатель стал бы с большим доверием относиться ко всему историческому труду.

Упрек по адресу историков сводится только к тому, что они не осознают аксиоматического характера своих построений, фантастичности некоторой части исходного материала этих построений, субъективности их моделей прошлого, их зависимости от современной и предшествующих эпох. И второй упрек связан с этим первым: неспособность принять соответствующую критику к сведению и начать вести свою работу с поднятым забралом и с открытыми глазами. Качество работ историков возросло бы в огромной мере, если бы они освоили такой доказательный метод обращения с историческим материалом.

Не с аксиоматическим характером истории следует вести борьбу, а с лживостью историков, которые, улетая на Луну, говорят жене, что пошли прогуляться по соседнему парку. И с их темнотой, из-за которой они никак не могут понять, что на самом деле не идут в парк, а улетают в дальнее космическое путешествие.

Благодаря коллективному гипнозу, в состоянии которого подавляющее большинство историков постоянно пребывает, гипнозу, объявляющему раздумья о характере исторической исследовательской работы излишними, крамольными, враждебными, историки сами начинают думать, что они, садясь в очередной раз в космический корабль аксиоматического фантазирования, идут на прогулку по парку, только не расположенному по соседству, а разбитому на другой окраине города (хотя бы малую толику своей лживости они все же должны понимать!).


Заключение: Критика истории как начало новой науки прошловедения

Прошловедение = наука о моделировании прошлого – Mineviku ~opetus (эст.) – Lamassima de passado (ит.) – Doctrina de passado (исп.) – Vergangenheitslehre (нем.) – Study of the past (англ.) – Modelling of the past (амер.)

Международный словарь математических терминов, М.: Физматгиз, 2020.

История – это гуманитарная область, в которой преимущественно гуманитарными методами и с малой долей самокритичности осуществляется моделирование прошлого... Современные историки – это каста служителей религии прошлого, утрясенной историками предыдущих поколений до состояния, когда даже самые грубые несоответствия между моделью (мировой историей) и моделируемым объектом (прошлое) не сразу заметны невооруженным глазом и видны только привыкшему к аналитическому мышлению критику моделей прошлого.

Критика истории и, в частности, российская Новая Хронология – по крайней мере с точки зрения современного состояния дел – не являются частью исторической «науки». Мы не историки и, как правило, не хотим ими быть. Мы, критики паранауки, отвергаем так называемое историческое мышление при котором написанное неизвестно когда и неизвестно кем имеет явные преимущества перед логикой и законами природы.

Критика истории или, как я ее называю в «Истории под знаком вопроса», историческая аналитика - это отдельная отрасль знания, которая предполагает гораздо более высокий уровень междисциплинарности, чем на практике реализуется в современных традиционных исторических и хронологических исследованиях. Некоторые черты исторической аналитики были описаны выше в данной главе в сравнении с ТИ, которую историческая аналитика исследует.

Историческая аналитика распадается на две большие части:

1. Критическое рассмотрение ТИ и выявление противоречий в ней.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии / История
Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / История / Альтернативная история / Попаданцы
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза