Предзимье (СИ)

Финэриэль легонько щёлкнула по мордочке особенно назойливую рыбку, оторвала взгляд от пруда… и увидела в двух шагах от себя Дива. Его чёрные волосы, намокавшие от таявшего снега, начинали виться, и на плечах ещё оставался снег.

Финэриэль вздрогнула от радости… но в её сердце мгновенно поднялась жгучая обида и злоба.

– Можете не стараться, князь, – ядовито сказала она. – Ваши извинения, в какой форме бы вы их ни преподнесли, я не приму.

– Извинения? – слегка сдвинул брови Див. – Я не собирался извиняться.

Если в душе королевы ещё оставалась нежность к любовнику, после этих слов её окончательно задушила злоба, стремительно превращавшаяся в гнев. К счастью, одним из главных талантов Финэриэль оставалось умение ничем не выдавать своих чувств.

– Ах, вот как? – насмешливо протянула она. – Значит, я имела неосторожность подумать о вас лучше, чем вы того заслуживаете.

Див устремил взгляд на стеклянный потолок, над которым бушевала метель.

– Я даже поверила вам, – говорила Финэриэль, не меняя тона. – Вы так убедительны были в роли бесстрашного воина. Однако, едва дошло до дела, вы оказались хамом и трусом. Полукровка, несмотря на своё происхождение, очень опасен, и вы решили… сбежать, обставив своё отступление крайне нелицеприятным образом.

Она ожидала, что Див хоть на миг сбросит маску, показав растерянность и злость. Её тело напряглось, предчувствуя поток оскорблений или оправданий – в зависимости от того, какую линию изберёт оборотень. Её глаза сощурились, прожигая князя взглядом.

Див опустился на камни, подпёр ладонью подбородок и принялся спокойно рассматривать Финэриэль.

– За что ты так взъелась на Боэна? – спросил он, непринуждённо переходя к обычному уже в их отношениях «ты».

– Вашу светлость подводит память? – поинтересовалась Финэриэль. – Он – отвратительный полукровка, который по какой-то невероятной ошибке до сих пор топчет землю.

– Он не виноват в своём происхождении. Если дело только в этом, следовало бы предъявлять претензии его отцу.

– Ты не понимаешь?! – не выдержав, взвилась Финэриэль. – Подстилка не имеет права занимать такое положение, какое сейчас занимает он!

– Почему же? – спокойно спросил Див. – Много ли Серых, оказавшись на его месте, сумели бы добиться того, чего добился он? Сам, заметь. У него не было ни опоры, ни капитала, ни покровителя. У него не было даже имени. По-моему, человек, который оказался способен не только выбраться из грязи, в которую, между прочим, его втоптали вы, но и подняться настолько, что с ним теперь приходится считаться, заслуживает уважения.

– Уж не нанёс ли ты ему визит? – язвительно спросила Финэриэль. – Ты красив, а у полукровки слабость к красивым мужчинам. Вам было бы легко договориться.

Див усмехнулся своим мыслям и встал.

– Счастливо оставаться, – сказал он. – Хотя не советовал бы тебе здесь задерживаться – зима будет суровая.

– Подожди! – быстро выкрикнула Финэриэль – уж что-что, а привычку Дива исчезать мгновенно она знала. – И это всё? Ты даже не посчитаешь нужным сказать «прости»? И у тебя хватает наглости думать, что я стану терпеть твои выходки?

Князь посмотрел на неё через плечо.

– Мне не за что просить прощения, – обворожительно улыбнулся он. – Ты получила то, что хотела.

– Как и ты!

Див еле слышно фыркнул.

– Предлагаю за сим распрощаться, – сказал он. – Ни к чему сильнее разочаровывать друг друга.

– Надеюсь, что никогда больше тебя не увижу, – прошипела Финэриэль.

Див улыбнулся своей тонкой насмешливой улыбкой.

– В этом наши желания совпадают, – ответил он и исчез.

За прозрачными стенами павильона бушевала метель. Снег мчался с бешеной скоростью, накатывая на светящийся нежным голубоватым светом островок вечного лета, словно волны прибоя. Ветер выл и стонал в сумасшедшей пляске. Финэриэль смотрела, как безумствует стихия, погружая эту неприглядную страну в долгий зимний сон, и чувствовала, как холод постепенно проникает в её сердце.