Предзимье (СИ)

Финэриэль раскинулась на сбитой постели, полная приятной истомы. Шевелиться абсолютно не хотелось. Див, как всегда, не нежась, сразу принял душ и теперь сидел на подоконнике по-турецки, что-то сосредоточенно листая в телефоне и хмуря брови. Финэриэль не сводила с него взгляда. Она никогда не уставала любоваться его потрясающей красотой.

Под её взглядом Див, не отрывая глаз от телефона, застегнул косоворотку до горла. Это тоже была её маленькая победа. Див оказался непревзойдённым любовником, и во время бурного секса Финэриэль забывала обо всём. Однако, когда её постепенно покидал любовный угар, смотреть на его обнажённое тело ей было неприятно. Див был мускулист и поджар, но всю его спину, живот и грудь уродовали глубокие бугристые шрамы, некоторые из которых покрывала запёкшаяся кровь. Стоило сказать ему об этом, и из душа он начал выходить уже полностью одетым.

– Див, – промурлыкала она, – я хотела бы, чтобы мы с тобой отдохнули вдвоём. Уединённый островок в Тихом океане, белоснежные пляжи, роскошная вилла на берегу… всё, как ты любишь.

– Прелестная перспектива.

– Я знала, что тебе понравится, – обворожительно улыбнулась Финэриэль. – Но тебе надо кое-что для меня сделать. Я знаю, ты не откажешь мне в таком пустяке.

Див понял, что никакие приличные синонимы к слову «дурак» не придумываются, оторвал взгляд от телефона и посмотрел на неё исподлобья.

– И что же?

Финэриэль грациозно поднялась, медленно подошла к нему, покачивая бёдрами, опустилась на подоконник рядом с ним, одну руку положила на его плечо, а другой зарылась в его ещё влажные после душа волосы.

Диву начало казаться, что все неприличные синонимы к слову «дурак» слишком мягки. Он уставился в стену и стал вспоминать латынь.

– Есть одна вещь, – соблазнительным шёпотом выдохнула ему на ухо Финэриэль, – которая чрезвычайно мне досаждает.

Её пальцы пробежали по шёлку его рубашки.

– Я уверена, что ты легко её уберёшь.

Она нежно прикусила мочку его проколотого уха, задев серебряную серёжку, и начала покрывать поцелуями его шею, спускаясь всё ниже.

Диву стало ясно, что разговор может продлиться ещё очень долго.

– Что за вещь? – спросил он.

Финэриэль поцеловала его в щёку, старательно не касаясь шрама, и томно улыбнулась.

– Генри де Боэн. Ты же принесёшь мне его голову, правда?

Див усмехнулся.

– Неплохая плата за отдых на уединённом островке в Тихом океане.

– Ничтожная за такую награду, – улыбаясь, прошептала ему на ухо Финэриэль.

– Чем же этот несчастный Боэн столь провинился?

Финэриэль надула губы, отвернулась от Дива и прислонилась спиной к его плечу.

– Одним своим существованием! Подстилка, которой не сосчитать, сколько пользовались! Грязный ублюдок получил должность поставщика камней и артефактов королевского двора!

Див хмыкнул.

– Кто дал ему эту должность?

– Эта была вынужденная мера, – ответила Финэриэль резким неприятным голосом, отодвигаясь от Дива.

– То есть… он тебя к этому принудил?

– Обстоятельства к этому принудили!

Див пожал плечами и снова уставился в телефон. Финэриэль покосилась на него и поняла, что разговор он продолжать не намерен. Она вздохнула, прижалась к нему и накрыла рукой его пах.

– Послушай, но это такая мелочь… – замурчала она, ластясь к нему, как кошка, – я знаю, тебе ничего не стоит это сделать. Ты же выполнишь мою пустяковую прихоть? Ты ведь…

Она вскрикнула, потому что в этот момент рука Дива скользнула по её промежности. Финэриэль стонала от умелых прикосновений. Наконец она, не в силах больше выдержать, прильнула к нему, срывая с него рубашку. Див поднялся, взял её на руки и отнёс на кровать.

Продолжение ночи обещало быть ничуть не хуже начала. Финэриэль изнемогала от ласк, тонула в наслаждении и вскрикнула, когда он вошёл в неё. Сумрак сгустился, прорезанный лучом смущённо заглянувшего в окно месяца. Спальня была наполнена вздохами, стонами, вскриками. Финэриэль стремительно приближалась к оргазму… и вдруг оказалась одна в пустой постели.

Див метнулся к телефону. Она нетерпеливо застонала. Что он там возится?

И окончательно изумилась, когда во внезапно наступившей тишине прозвучал глубокий голос Дива:

– Да, – и после небольшой паузы: – Буду через полчаса.

Князь стремительно оделся, сунул телефон в карман и исчез. Месяц освещал постель, смятое бельё. Белоснежная, мокрая от пота кожа эльфийки казалась в его свете голубоватой. Финэриэль приподнялась на локтях. Опешившая, сгорающая от желания, изумлённая до предела, она вглядывалась в темноту, стянувшуюся у стен.