Преферанс на вылет

Так что сейчас Доминик диБашомóн зло улыбался вслед уходящей паре. Повеселила его семейка диЛагрю, что да, то да. Причем позиция Филиппа представлялась ему в чем-то более…, пожалуй, честной. И дело было не в пресловутой мужской солидарности. Изменяешь супруге, бывает, кого нынче этим удивишь, но делай это с умом. Прав Филипп, подбирая себе в любовницы дрыгающих ножками девчушек из третьего ряда кордебалета. Они молоденькие и без особых претензий, которым внимание титулованного ухажера — уже за счастье. А что драгоценностями их каждый день не осыпает, так потому, что, скупая жена с тестем денег не дают. И развестись ему нельзя — подрастают дети, да и при разводе все имущество отнимут. Зато заверений в любви и умелых ласк девчушкам перепадает с лихвой. Так что они легко ведутся на страдания попавшего в финансовый капкан «бедненького» Филиппа, жалеют его и ни на что не претендуют. И таких временных партнерш ему легко простят.

А вот Леона допустила большую ошибку, связавшись с Анастасом диМорро. Это отнюдь не милый бескорыстный мальчик, это хищник, только прикрывающийся романтическими устремлениями. Не подходящий он для нее персонаж, как ни крути. Даже если он и обещал грае диЛагрю жениться, то вряд ли был в курсе финансовых условий ее договора с мужем и размера неустойки в случае измены, это, во-первых. Да и мозгов у него, не как у Филиппа, а куда как меньше, это, во-вторых. Хватить их может только на вульгарный шантаж. Так что не факт, что уже завтра-послезавтра грая диЛагрю не прибежит сюда с плачем и просьбой добыть у бывшего любовника компрометирующие ее письма, не факт! Доминик мог с ходу назвать минимум трех дам, вынужденных оплатить короткую память этого хлыща, и мог поспорить на сумму, равную месячному доходу их агентства, что всего их было намного больше!

Говоря о честности по отношению к женщинам… так ли уж сильно его метод общения с ними отличается от действий Филиппа? С поправкой на то, что сам он не женат? Нет, он не мешает знакомым дамам проводить ночи в его постели, и даже проживать в его доме. Не забывает вовремя поздравить с праздниками, вывести в театр или оперу, не скупится на цветы и подарки… Но всегда ставит очередной претендентке условие — он женится только на той, которая подарит ему ребенка. Иначе никак. Потому и не женат до сих пор, хотя какие только попытки его сожительницы не предпринимали! И предлагали собственных малышей от предыдущих браков, и узнавали все о возможности усыновить брошенного крошку, и лгали о беременности, и даже заводили детей на стороне, но заканчивалось все одинаково — расставанием и разочарованием. Он-то знал правду…

У него могла быть совсем другая жизнь, если бы не нрав отца.

Оноре диБашомóн гордился тем, что принадлежал к старинному галльскому роду. Чем именно полагалось гордиться в случае принадлежности к старинным родам, Доминик как не понимал тогда, так и не осознал до сих пор. Такие же местечковые жители, как и прочие, единственное отличие старинных родов от остальных — склонность фиксировать на бумаге или пергаменте имена предков. Потому что никакими другими качествами или поступками, достойными даже не запоминания, а хотя бы простого упоминания род диБашомóн не выделялся. А если чем и выделялся…, то достаточно специфическим образом.

Вот прапрадедушка Андрэ отличался повышенной задиристостью и норовил вызвать на бой каждого, кто, по его мнению, на него не так посмотрел. Сколько шрамов у него было, даже лекари считать умаялись. И что? Во время очередного выяснения отношений соперник ранил его, да так удачно, что забияка диБашомóн на глазах у свидетелей истек кровью. А прадедушка Люсьен славился тем, что мог за один вечер выпить бочонок вина. И что? Так и умер с диагнозом «лопнула печень». Дед Бартоломео хвастался тем, что не обошел вниманием ни одну девицу или молодую женщину в округе. И что? Получил от разозленного ухажера очередной пассии вилы в живот на заброшенном хуторе, где его даже искать поначалу не пытались. И нашли-то его, когда он уже давно остыл и был несколько поеден мелкими грызунами. Кто бы Доминику объяснил, чем тут можно или нужно гордиться?!

Тем не менее его отец древним происхождением очень кичился, а возражать ему было не самым умным занятием. Потому что для не согласных с его мнением, да еще и осмеливающихся спорить с ним в качестве основного аргумента в ход мгновенно шли кулаки. А иногда и хлыст. Суров был Оноре диБашомóн и скор на расправу.

Зато и сообразителен. Не желая закончить жизнь так же рано, как его несдержанные предки, он выбрал себе менее опасное занятие: начал коллекционировать артефакты. И в их имении уже три зала были переделаны под музейные. Где за стеклом в витринах стояли, лежали и пылились самые невероятные, по большей части абсолютно никому не нужные предметы.