Прекрасная дружба

Также Карл был лесничим и охотником. Фактически, Стефани уже было очевидно, что и в том и в другом он был намного лучше, чем когда-либо будут Ральф Франкитти или его отец. И, в отличие от любого из них, его не интересовали впечатляющие трофеи. Он любил леса Сфинкса так же, как их полюбила Стефани, и он яростно защищал их, когда что-то происходило. Именно поэтому Фрэнк Летбридж вообще организовал его посещение штаб-квартиры Лесной Службы. Через пару стандартных лет Карл достигнет возрастных требований Лесной Службы, и он точно знал, чем он хотел заниматься в своей жизни.

Кроме того, он был высок для своего возраста – уже выше Скотта МакДаллана и почти того же роста, что и ее отец. Тот факт, что мышцы его семьи не были генетически модифицированы для условий высокой гравитации, придал ему внушительную мышечную массу, чтобы ходить с такой высокой, крепкокостной фигурой, но он не пытался возвышаться над Стефани, как поступали некоторые парни. Бывали моменты, когда он становился совсем тихим, когда его взгляд становился немного… отстраненными, или, может быть, слово, что она искала, было «грустным». Она не знала, откуда взялось это внутреннее прикосновение тьмы, но тихие моменты редко длились долго, и он никогда не позволял им задерживаться или перекинуться на кого-то еще.

Кроме того, его, кажется, не особенно беспокоил тот факт, что она была «всего лишь ребенком». Конечно, она была всего на один стандартный год – ну ладно, на полтора стандартных года, так как ему было почти шестнадцать – младше него. Хотя он, казалось, любезно не замечал этой разницы. Голова у него тоже работала, и он не разговаривал с ней снисходительно лишь потому, что она была младше. К тому же, он, казалось, не чувствовал какой-то угрозы, когда оказывалось, что она знала что-то такое, чего не знал он.

Кроме того, у него было чувство юмора.

– Ты прав, – с задумчивым выражением сказала она. – Я пропустила слово, не так ли? – мило улыбнулась она. – Что я хотела сказать, Карл, так это: живо дай сюда зрительную трубу!

– Я так и думал, – сказал он с ответной усмешкой и передвинулся, чтобы она могла устроиться за трубой и сама взглянуть на мишень.

Старомодный оптический телескоп был даже мощнее, установленного на винтовке, из которой она только что стреляла, оптического прицела, и она чувствовала, как светится от удовольствия, когда посмотрела на цель. Карл был прав. Она уложила все пять выстрелов в десятку с дистанции ста пятидесяти метров. Конечно, она стреляла лежа, из-за мешков с песком, но ей казалось, что все пять отверстий можно было накрыть мантикорским четвертаком.

– Думаю, не слишком плохо, – признала она.

– Эй, не надо заставлять меня говорить тебе, как ты великолепна, так что даже не начинай, – ответил Карл, и она фыркнула.

– Хотя бы не смей обвинять меня за попытку, – отметила она.

– По крайней мере не скажу, что я удивлен твоей попыткой, – ответил он и нажал кнопку, чтобы вернуть стандартную мишень к их огневой позиции.

Стефани улыбнулась ему и начала собирать свою латунь. Серые гильзы на самом деле были сделаны из композита намного прочнее и крепче любого металлического сплава, но пуристы вроде Карла все еще называли их «латунью» . Стефани это казалось довольно глупым, но она пришла к выводу, что в сердцах этих пуристов было что-то изначально анахроничное.

Гильзы все еще были теплыми, но композит остывал достаточно быстро, чтобы она не испытывала дискомфорта, а большинство стрелков на Сфинксе были бережливыми душами. Они перезаряжали свои стреляные гильзы («латунь», с мысленной усмешкой напомнила она себе) – или кто-то еще перезаряжал их – как нечто само собой разумеющееся. Кроме того, оставлять рубеж таким же чистым, каким они его находили, было всего лишь хорошим стрелковым этикетом.

– Ну, думаю, вполне можно принять как данность, что Фрэнк – то есть, рейнджер Летбридж – подпишет ружейный курс, когда ты завтра подтвердишь свою квалификацию, – сказал Карл, заканчивая водить пальцем по пулевым отверстиям. Отверстия исчезли, когда активированная умная бумага регенерировалась, и он критически поизучал ее мгновение, прежде чем удовлетворенно кивнуть и снова посмотреть на Стефани. – Хочешь продолжить и отстрелять несколько практических курсов с одиннадцатимиллиметровым, прежде чем приступить к чистке оружия?

– Собственно говоря, хочу. – Глаза Стефани засветились, и Карл рассмеялся.

– Ладно, – сказал он. – Пошли.

Они оба прошли к пистолетному рубежу, держа в руках свои защитные наушники. Тем, чего на на Сфинксе было много, было открытое пространство, и пистолетный рубеж устроили для стрельбы на пятьдесят метров, что было большой дальностью для любого пистолетного выстрела. Квалификационные стрельбы для пистолета не требовали от Стефани стрелять с любого превышающего двадцать пять метров расстояния, но она обнаружила, что ей весьма нравится отходить на большую дистанцию.